Рождение шестого океана

Жиденькие ниточки проводов вели их за собой — от столба к столбу. И вдруг линия оборвалась.

Дальше столбы лежали на земле. Ветром повалило что ли? А что это там висит на проводах? Не то флаг, не то пиджак?

Шофер подъехал ближе и остановил машину.

Нет, это был не флаг. На проводах головой вниз висел человек. Лицо было изуродовано: нос и уши отрезаны, глаза выколоты, а на груди виднелась содранная со столба дощечка — череп, кости и молния.

Новиковы обомлели от ужаса. Все это выглядело так страшно и нелепо — буднично-ясный полдень, нарядные горы, жизнерадостно шумная река, невозмутимый пастух в бурке, и тут же, рядом — изуродованный труп, повешенный за ноги.

Навстречу по дороге в клубах пыли мчался грузовик. Он пронесся мимо, не останавливаясь. Сидевшие в кузове кричали вразнобой:

— Удирайте скорее! Чего застряли? За нами гонятся!

Травянистая степь ожила. На гребень холма, словно камни, выброшенные из-за горизонта, вылетели всадники с клинками и короткими ружьями. Шофер тронул машину; Новиковы на ходу перевалились через борта в кузов. Над головами щелкнуло еще и еще раз. Казалось, кто-то, забавляясь, стегает по воздуху кнутом.  

— А ведь это пули! — догадался Сергей и прижал Валентина к грохочущим прутьям арматуры.

— А-а-а-а-ааа!!!

Нарастал крик всадников. Передовые неслись по лугу вровень с машиной, на расстоянии двухсот метров, и стреляли на скаку. Но шофер уже набирал скорость. Машина подскакивала на ухабах. Гремя, подлетали вверх прутья, и Новиковы вместе с ними.

— А-а-а-ааа!

Откуда взялись всадники, почему гонятся за ними, размахивая клинками, — размышлять было некогда. Друзья думали только об одном: как бы не вылететь из кузова, и цеплялись за прутья, калеча пальцы. Шофер, кося глазом на зеркальце, тоже думал только об одном: возьмет ли машина с ходу крутой подъем при въезде на шоссе? По всем правилам надо перейти на первую скорость. Но если сбавить ход, всадники догонят, прострелят скаты...

Вот он, этот песчаный подъем! А ну-ка с разгона... Эх!.. Передние колеса на асфальте.

Теперь проворно на первую скорость...

Машина пылит, гудит, буксует, хоть плечом подталкивай.

Ну же, ну! Ура, вылезла на асфальт!..

Передний всадник уже крутился на шоссе... Вскинул карабин, чтобы стрелять. Шофер пригнулся, нажал педаль, погнал машину зигзагами, чтобы труднее было прицелиться. Лошадь не устояла — шарахнулась в сторону. И хорошо сделала, а то бы железный зверь смял ее. Всадник выстрелил — уже вдогонку. На боковом стекле уселся длинноногий паук.

— А-а-а!

Тише кричат. Осмелевший Валентин приподнял голову. Отчаявшись догнать машину, всадники поворачивали назад один за другим.

3

Как же приятно было снова увидеть полосатый шлагбаум и зеленую фуражку советского пограничника! Как приятно было укрыться за его надежной спиной от свирепых конников!

На заставе Новиковы узнали, что князь Гористани поднял восстание против республики. Гористанцы и джанги враждовали давно, и колонизаторы поддерживали распри. Дело в том, что бедные пастухи никогда не встречались с бедными крестьянами — джангами. В Гористан приходили джанги — купцы и ростовщики. Естественно, горцы с охотой взялись за оружие, когда князь объявил священную войну за веру и землю, против проклятых ростовщиков.

За веру, за землю, за свободу!

А воевал-то князь, в сущности, за подати, за джан с каждого жителя и буйвола... За то, чтобы катились в его сокровищницу золотые монеты, не иссякал бы звонкий поток.

За свободу Гористана горячо ратовал Тутсхолд. В молодости он сам был губернатором Гористана и проводил карательные экспедиции. Но теперь, выступая по радио, он без зазрения совести заявил:

«Каждый народ имеет право жить на своей земле в соответствии со своими вкусами и обычаями, имеет право отвергать иноземные, чуждые духу нации влияния».

Под иноземными, чуждому духу гористанцев влияниями Тутсхолд подразумевал электропередачу. Видимо, и сам князь Гористани поддержи- вал эту точку зрения. Поэтому в первый же день восстания мачты были взорваны, дорога испорчена, склады со строительными материалами сожжены, а недавно обученные монтеры и техники повешены на проводах вниз головой за то, что «продали свою душу электрическому дьяволу».

Впрочем, князь ополчился только на электроэнергию. На двигатели внутреннего сгорания не было гонения. Вместе с конниками в войсках князя действовали самоходные орудия и танки. Милиция Джанджаристана с ее верблюдами и слонами не устояла перед броней. Путь на столицу республики был открыт.

Президент Унгра был, как известно, противникам кровопролития. Он проповедовал терпение, молчаливое сопротивление, неохотно поддерживал партизанские отряды в период борьбы за независимость. Но сейчас, когда полки князя шли на столицу, громили фабрики, вешали учителей и техников...

— Нам придется вооружить народ, — сказал президент Чарии. — И если западные державы не помогут, мы попросим Советский Союз поддержать нас в Совете Безопасности.

Разговор происходил с глазу на глаз в кабинете президента. Потрясенный Чария грузно стал на колени, воздел руки к небу.