Рождение шторма

Я чувствовала, что полностью подчинила его. Так я смогу сделать с любым и победить любого. Теплота и блаженство предстоящего оргазма зарождались внутри меня, и я задалась вопросом, происходило ли это из-за того что я чувствовала его внутри себя, или из-за ощущения господства. И если это было из-за последнего, то из-за контроля над кем? Кийо? Королем Шторма?

Наслаждение внизу становилось все сильнее и сильнее. Я отбросила мысли о партнере, и отдалась своим собственным эгоистичным желаниям. Я смотрела на Кийо сверху вниз, казалось, он едва узнавал меня.

— Мой, — я задыхалась, пытаясь сдержать оргазм. — Сейчас, в это мгновение, ты мой.

Кийо застонал от удовольствия, и его голова откинулась назад, вжимаясь в подушку.

Я была на самой грани, я не могла больше сдерживать свое тело. Я не хотела больше себя сдерживать. Я была сильнее. Я брала то, что хотела. Но сначала, я должна была удостоверится, что он понимал это.

— Произнеси это, — сказала я тяжело дыша, — скажи мне, что ты мой. Скажи, и я позволю тебе кончить. Я позволю тебе находится во мне. Я позволю тебе взорваться во мне.

— Евгения... — застонал он, когда я начала замедлять свой темп.

— Ты мой, — повторила я еще раз, и напряжение между бердами стало практически невыносимым. И я собиралась прекратить это.

Но Кийо сдался первым.

— Да…да… О Боже, Евгения. Я твой.

Власть над ним захватила меня, как физически, так и психически. Закричав, я откинула голову назад, наслаждаясь оргазмом. Мне не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что он тоже достиг удовольствия. Я чувствовала это, чувствовала как его член, пульсировал внутри меня. Со всей силы сжав его внутренними мышцами, я заслужила от него еще один стон удовольствия, а для себя, еще один оргазм. Это было великолепно. Мы оба дрожали от силы собственных ощущений.

Когда, мы вспотевшие, задыхающиеся и полностью обессиленные, упали на кровать, никто из нас не мог произнести ни слова. Кийо положил голову мне на грудь, словно ища комфорта или защиты.

— Я твой, — прошептал он, прежде чем провалиться в сон.

Глава 20

Проснувшись утром я снова стала простой смертной, и о магии у меня оставались лишь смутные воспоминания. Я хотела поделиться ими с Кийо, объяснить как же я, наконец-то, вспомнила о произошедшем между мной и Королем Шторма до того, как его убил Роланд. Но не знала, как это можно облечь в слова. Я вообще с трудом осознавала магию и находила ее использование пугающим, почти невозможно замечательно чувствовать себя при этом.

Кроме того, у меня уже было о чем поволноваться — сегодня был канун Белтейна.

Белтейн (1 мая) — возвещает о возвращении природы к жизни; и в западноевропейской культуре его считают пиковым днем фертильности и зачатия. Иномирцы придерживаются того же мнения, можете себе представить, что из этого получилось. Ко всему прочему в Белтейн, как и на Хэллоуин или Самайн — открываются врата между мирами, это сильно облегчает проход между ними как людям так и иномирцам. В течение всего 30-го апреля стена между мирами будет таять, и в полночь 1-го мая врата окончательно откроются.

Рассвет только зачинался, а я уже была по уши была в дерьме. Так как о моем присутствии на сегодняшней вечеринке Дориана было общеизвестно, многие, должно быть решили попытать удачи прежде, чем я покину человеческий мир. К счастью, большинство пытавшихся заделать мне ребенка джентри и других существ, появлялись в форме элементалей, а значит были намного слабее меня, и, как следствие, их было легче выслать обратно или разрушить их элементальскую оболочку. Однако то, что они прибывали в нескончаемом потоке, жутко осложняло мне жизнь, раздражало и утомляло.

Домой я вернулась только к обеду, буквально перед тем, как предполагалось, я покажусь в Ином мире. Я торопливо сбросила потную одежду и поставила новый рекорд по мытью в душе. Позже, я занялась макияжем, конкурирующим по скорости с последним. Минуты тикали, и я влезла в платье, купленное Ларой, быстренько провела щеткой по влажным волосам, с ними уже больше ничего не сделаешь. Нанеся на них немножко мусса, чтобы они не закудрявились, я поехала в пустыню.

Дориан мудро разместил мой «слинки-якорь», в месте побезопаснее хлипкого столика. Я появилась в небольшом зале, где меня уже поджидал слуга. Вежливо поклонившись, он повел меня прямо в покои Дориана. В нех царил настоящий кавардак.

Мужчины и женщины метались туда-сюда, один Бог знает, зачем. Дориан крутился перед гигантским зеркалом, разглядывая свой лазурно-синий костюм. Рядом с ним топтался крепкий мужичок, держащий в руках не меньше дюжины других нарядов. Я вспомнила, что это тот же самый человек, чье место я заняла в крокете.

— Евгения Маркхэм, — объявил мой эскорт.

Дориан обернулся в мою сторону.

— О, леди Маркхэм, как приятно.... милостивый боже! Она оделась в бежевое.