Рождение (СИ)

— Что такое аномалия?

— Пространственный пузырь между мирами.

— Ква-ква-ква, — повторил за ним Илья. — Ты думаешь, мне стало понятнее?

— Сейчас не время для лекций. Это долго и сложно.

— Сейчас наш противник — аномалия. И мне важно знать, с кем или с чем я имею дело. Попробуй объяснить, как для дурака.

— Ну… это как комната между двумя и более мирами. Только безразмерная и разумная. Как и чем питается, за счет чего существует, каким образом появляется и прочее, я не знаю. Это вообще мало кто знает. Если, в принципе, хоть кому-то известно. Время от времени из аномалии выходят чудовища, окружающие ее проявления в каждом из миров.

— А они сразу большими на много миров получаются?

— Нет-нет, — покачал головой призрак. — Сначала они маленькие, связывая два мира. Потом как-то отъедаются. Увеличиваются. И протягивают свои лапки к новым мирам. Самая страшная аномалия у нас где-то в океане находится. Там, я слышал, насчитывали семнадцать или около того мостиков.

— И по ним между мирами можно путешествовать? — заинтересовался Илья.

— В теории — да. Опытные маги иногда отправляют экспедиции. Но это крайне рискованно и не для всех доступно. Харлам ведь их тут начал открывать не просто так. Он пытался с их помощью провести сюда какое-то древнее существо. По его теории, оно должно было спасти наш мир. Но…

— Что-то пошло не так?

— С той стороны ТАКОЙ мир, что наши городские Советы решили не связываться с тем древним существом. Воды почти нет. Лавовые потоки. Раскаленные камни. Толпы каких-то тварей, которые жрут друг друга. В общем — жуть.

— Харлам это знал?

— Конечно. Но он был одержим своей идеей. Он считал, что наши миры смогут помочь друг другу, если установить между ними устойчивую связь. Это вообще модная идея уже добрую тысячу лет — связь между мирами, вроде рабочего коридора для торговли и прочего полезного.

— Почему у Харлама не получилось?

— У нас отдельные экспедиции еще туда пройти смогли, а вот их сюда, к счастью, уже нет. Аномалия их не пропускала. Видимо, у них какие-то проблемы с психикой страшные.

— Прелестно. Просто прелестно, — покачал головой Илья. — Ладно. А что мы тут можем сделать? Что нас вообще ждет?

— Нам придется сражаться. С твоими страхами. Мы ведь все служим тебе, что хорошо. Так обычно аномалии и проходили. Выбирали самого уравновешенного, давали краткую клятву службы. И проходили. Сообща ведь легче справиться со страхами одного. Вот. Если победим — сможем выйти. Если нет… не знаю. Но вряд ли нам понравится. Я слышал легенду, что проигравшие становятся чудовищами, выходящими из аномалии.

— Умеешь ты обнадежить, — хмыкнул Илья. — Мы можем закрыть аномалию?

— Понятия не имею. Возможно, наверное. Но как — не знаю.

— Ясно…

— Кстати, — обратился призрак к Сурхебу, — тебе бы лучше принести клятву верности Илье. Иначе дальше нас разведет по отдельным карманам реальности. И ты будешь сражаться со своими страхами, а мы с его. Но ты, конечно, смотри сам. Да и у Ильи надо спросить — нужен ли ты ему.

— Я… — замямлил Сурхеб. — А я могу уйти? Мне бы во дворец вернуться.

— Уже нет, — усмехнулся призрак.

— Падая в пропасть, расслабься и получай удовольствие, — хмыкнул Илья, глядя на явно терзающийся скелет.

— Падаль, — произнесла зомби-дева — та, которая с красным даром.

— О! И ты заговорила!

— Мало. Трудно, — покачала она головой.

— Хорошо, — кивнул мужчина, а потом обратился к Сурхебу: — Слушай, а те скелеты во дворце были запитаны от печати в подземелье?

— Да. Ее сломали, они и опали.

— А есть еще печати? Дворец ведь частично работал. Двери там запирались.

— Еще три.

— Звучит вкусно, — улыбнулся Илья, представив, как он сможет «прокачаться» на вскрытии таких печатей. — Вход также через иллюзии?

— Я не знаю. Просто слышал о четырех печатях. Одну вы сломали. Осталось три. Где и какие — не знаю. И я бы не советовал тебе возвращаться во дворец. Ану будет в ярости.

— Эта лживая тварь кинула меня с наградой и отправила на верную смерть! И мерзавец будет в ярости?! — раздраженно прорычал Илья.

— Он сильный.

— Большой шкаф громко падает!

— Не ярись! Успокойся! — запричитали призраки. — А то нам с ним тут и придется сойтись.

— Понял, — взяв себя в руки, ответил Илья.

Потом, повернувшись к Сурхебу, спросил:

— Как ты оказался на должности смотрителя?

— Сначала отрабатывал долг, а потом привык и стало лень уходить. Триста лет — не шутки. У меня и друзей-знакомых почти не осталось. А те, что выжили, высоко взлетели и вряд ли захотели бы меня видеть. Тем более, что я почти не развивался. Укротил свою плоть и бездельничал.

— И чем ты можешь быть полезен нам? Что ты умеешь?

— Я? — задумался скелет. — Не помню.

— А чем до старого дворца занимался?

— Не помню. Это было так давно. Я даже имени своего изначального не помню. Сурхеб ведь служебное, как и облик. Совет Зара славится своей страстью к изменению облика тех, кто служит ему.

— Сколько же ты всего служишь?

— Больше пятисот лет…

— М-да… — покачал головой Илья. И тут его озарило: — А та матриарх маг-скорпионов, она что, тоже измененная?