Рождение советской штурмовой авиации. История создания «летающих танков». 1926–1941

На следующий день летчики продолжили «работать» по аэродромам противника. На этот раз ударам подверглись Навальмораль-де-ла-Мата и Севилья. В первом случае девятку машин вел Георгий Тупиков[68], который оптимистически оценил результаты удара в «8 уничтоженных «юнкерсов» и 4 самолета-разведчика». Состав второй группы и ее командир на сегодня неизвестны, впрочем как и результаты атаки. Однако столь масштабные вылеты не могли обойтись без потерь. Из первой группы из вылета не вернулись два самолета. При возвращении на аэродром в ходе атаки «Фиатами» был сбит самолет лейтенанта Григория Никифорова. Летчики совершили аварийную посадку, сожгли свой самолет и стали пробираться к своим. Однако им не повезло, и они нарвались на отряд противника – в ходе перестрелки Никифоров погиб, а его летнаб Александр Шукаев попал в плен[69]. Вот как Шукаев после войны вспоминал об этом злополучном вылете: «Мы уже отходили от цели, когда на нас напали «фиаты». Эскадрилья растянулась в змейку. Наш самолет, который вел Григорий Никифоров, был замыкающим. Я увидел, что на нас заходят сразу два истребителя, и решил взять в прицел ведущего. Огни трассирующих пуль прошили самолет фашиста. Оставляя за собой черный мохнатый шлейф дыма, он пошел к земле. Но второй «фиат» успел пристроиться в хвост к нам и открыл огонь… Что-то больно ударило в голову, кровь залила лицо. Наш самолет тяжело приземлился возле оливковой рощи на окраине полуразрушенного городка. Ранение мое, к счастью, оказалось нетяжелым. Наскоро сделав повязку, мы осмотрели самолет. В радиаторе зияла огромная дыра, на плоскостях лапшой болталась обшивка. Мотор заклинило, о взлете не могло быть и речи. Я достал зажигалку и поднес ее к свисавшей с плоскостей перкали. Пламя вспыхнуло мгновенно»[70].

У второго ССС на обратном пути взорвалась несброшенная бомба – в итоге экипаж (летчик Никита Богачев и летнаб Федор Домбровский) совершил аварийную посадку уже на республиканской территории.

Интересной представляется оценка действий ССС по результатам этих дней в отчете главного военного советника: «Действия штурмовиков показали, что они являются грозной силой, а летный состав проявил высокую выучку и большую храбрость. Слабым местом штурмовиков является малая скорость и полная незащищенность баков и радиаторов от пуль»[71].

Утром 6 декабря четыре звена штурмовиков под усиленным прикрытием в 15 И-16 вылетели для удара по аэродромам Торрихос и Эскалона. Позже на приеме у начальника ВВС РККА Я. Алксниса командир звена Богачев так описывал тот вылет: «Другой раз мы шли бомбить аэродром Торрихос, командир вывел нас не на аэродром, а на железнодорожную станцию, выскочили далеко от цели, там было много пулеметов, мы по ним начали стрелять, а они по нас. Командира отряда подбили, и он не мог дотянуть до своей территории, а я дотянул. Шли назад четыре самолета, я все время отстаю, у меня вытекла вода и мотор должен скоро остановиться, меня «Хейнкель» начал клевать, я отстреливался назад. Пока я мог – маневрировал, а потом он подкрался, пустил очередь, у меня все посыпалось, и меня ранило. Я сел в горах, снес шасси, но на своей территории». Самолет ведущего – командира отряда капитана Георгия Тупикова – получил серьезные повреждения огнем с земли, и летчик был вынужден совершить вынужденную посадку. Раненый пилот попал в плен[72], а его летнаб – штурман отряда старший лейтенант Александр Талов – погиб в перестрелке. Что касается второго члена экипажа Богачева – штурмана звена лейтенанта Федора Домбровского, то он умер от ран на следующий день.

Столь значительные потери штурмовиков потребовали пересмотреть тактику применения этих машин. После недолгих размышлений было решено перевести Р-5ССС на «ночной образ жизни». Уже в конце декабря начались тренировки, в которых один самолет был выведен из строя.

Впервые «расанте» приступили к ночной работе в ночь на 24 декабря, когда за ночь советские летчики трижды штурмовали вражеские войска в районе Мадрида. Тактика была следующей: летчики набирали до подхода к линии фронта высоту в 3000 м, затем выключали двигатель и планировали в район цели. После сброса бомб следовал уход на полном газу. Такая тактика обеспечивала неуязвимость экипажей от огня с земли, хотя вряд ли можно говорить о точности таких ударов.

О другой тактике докладывал летчик Р-5ССС Степанков:

«Потом перешли на ночные полеты. Приемы атаки были такие. Мы больше заходили на световые ориентиры и потом по расчету времени, по курсу, а если ночь светлая, то и по линии фронта.

Чтобы не попасть по своим, выкладывались мигающие огни, зажигали костры, но это себя не оправдало. В основном же больше бомбили по расчету времени, оставляя небольшой запас»[73].