Рождение сверхновой (СИ)

— Может, я могу как-то компенсировать, о, светозарная принцесса? — велеречиво интересуется зять.

«Принцесса» моментально находит повод для нового недовольства.

— Что-то ты слишком быстро сдался. Мне так не интересно…

— Отшлёпать тебя? Искусать? — зять тоже перестраивается мгновенно.

— Да как ты смеешь?! — радостно вспыхивает Юна.

И продолжаться это может долго. Хихикающая ДжеМин выставляет обоих из кухни. Теперь можно заняться делом. Юна настаивает, что слишком часто баловать зятя шкурками нельзя, но сегодня можно. Три дня уже прошло с последнего «баловства». И про Юну не забыть. С ней, кстати, намного сложнее. С мужчинами проще, а вот дочке надо обязательно диетическое, и очень хочется сделать для неё повкуснее.

До семи часов вечера почти полчаса, когда приходит старшая. ДжеМин не перестаёт удивляться, насколько она похорошела. Личико-то просто увереннее выглядит, блефаропластика своё слово сказала, и макияж стал элегантнее. Ничего сверхъестественного, в отличие от фигурки. ДжеМин как-то поймала себя на том, что любуется ножками СунОк. Один раз даже закралась крамольная мысль, что её ноги стали красивее, чем у младшей. Но нет, ДжеМин счастливо вздыхает, ножки Юны длиннее и вообще, идеальны.

Всё-таки это счастье, когда сравниваешь дочек и не можешь окончательно решить, кто из них красивее. Нет, с Юной никто не сравнится, но и СунОк за последнее время похорошела просто волшебно.

— СунОк, дочка, — ДжеМин решает, что сказать об этом будет совсем не лишним, — а ведь ты превращаешься в красавицу.

Зашедшая поздороваться с мамой девушка слегка краснеет.

— Помочь тебе, мама? — ДжеМин не отказывается. И в процессе готовки можно обсудить новости и перемыть косточки той парочке, голоса которой иногда прорываются на кухню. Прорывались.

— Что-то они затихли… — озабоченно говорит ДжеМин.

— Юна автографы ставит, — пожимает плечами СунОк, — Хорошо её идея работает. Каждый день новые посетители приходят. На десять миллионов прибыли в месяц кафе вышло.

— Неплохое приданое у тебя, дочка.

— Надо что-нибудь ещё, — размышляет СунОк, — ЮнМи растёт и мне надо. А как — не знаю.

— Так у неё спроси!

— Сама хочу, — качает головой СунОк, заканчивая шинковать капусту.

Ещё десять минут, и они выходят в гостиную с подносами, уставленными тарелками. Очередной семейный ужин.

Глава 30 Россия близкая и далёкая

Сеул, квартира Агдан

10 июня, время 21:30. Спальня.

Продолжить начатый в общей комнате разговор удаётся не сразу. В спальне усаживаю его на кровать, приникаю к нему, вытягиваю вверх руки. Чжу не любит, когда я сама раздеваюсь. Снимает с меня футболку, потом лифчик. Выворачиваюсь из его объятий, запрыгиваю на кровать за спину.

— Не торопись. Теперь я, — не спеша расстёгиваю ему рубашку, снимаю, трусь грудью о его спину.

За всеми этими играми, которые закончатся известно как, веду беседу.

— Надо понять, чего от нас ждут завтра, Чжу. Расклад в твоей семье нам давно известен. Хальмони за… о-о-о-х! Не спеши. Твоя мама меня ненавидит, нуне наплевать. Твой отец да, не понять, что он там думает. Но про это мы тоже знал-и-и-и… о-о-о-у-х!

Пришлось прервать разрешённые речи минут на тридцать. Лежим, переводим дыхание. А ведь парень меня заводит не слабо. Всё время стараюсь внушить ему мысль, что уступаю, но про себя-то знаю. Сама хочу.

Я лежу голая, а Чжу в шортах. Поднимаю и выворачиваю ногу. Оттянутыми кончиками пальцев касаюсь упруго-мягкого под шортами. Невольно пробивает на смех.

— Что? Поднялось настроение? И снова упало?

Мой глупый корейский мальчик оживает. Переворачиваюсь на живот, кладу голову ему на грудь. Можно продолжать говорить.

— Отец требует немедленной встречи с тобой. Не могу представить, зачем, — Чжу гладит меня по голой спине. Стараюсь не обращать внимания.

— Подумаешь, бином Ньютона. Явно наговорит мне всяких гадостей… ой!

— Юночка, побольше почтения к моему отцу, — Чжу легонько ущипнул меня за задницу. Наказал так, пацак.

— Перестань, Чжу. Мы одни. А говорит прямо всегда лучше. Люди и так склонны друг друга не понимать. Ты и я знаем, что ничего хорошего он мне не скажет. Так ведь?

Чжу вздыхает и в знак примирения поглаживает мою пострадавшую попку.

— Знать бы, чего он добивается. Понятно, что хочет, чтоб ты меня бросил. Только вот зачем ему это?

Я действительно не понимаю, с чего это ДонВуку впёрлось наше расставание. Не с той ноги встал?

— Слушай, а может он нарочно? Провоцирует тебя на бунт. Ты пойдёшь наперекор его воле, он тебя лишает наследства, тебе приходится крутиться и вставать на ноги самостоятельно. Если у тебя получится, то нас, как пару, признают и принимают в клан. Если нет, ты разочарованный и побитый жизнью, бросаешь меня и приползаешь обратно. Они тебя быстренько обженивают с ЮЧжин, а ты штампуешь с ней детишек.

ЧжуВон слушает меня, вытаращив глаза. Даже гладить меня перестал, пацак позорный. Легонько толкаю его в подбородок, чтобы он поднял отвисшую челюсть. Он в этот момент очень забавный, но не хорошо смеяться над мужчиной. Если только иногда…