Рождение сверхновой (СИ)

— Понятно. Значит, если на улице меня подловит и изнасилует какой-нибудь горячий перец, его надо будет простить и отпустить? — Удар нокаутирующий, но добавляю, — веселёнькую перспективку ты мне нарисовал, спасибо.

Пацак на полу, условно говоря, но пытается встать.

— На улицу ты без охраны не ходишь…

— А-а-а, так это только охранникам можно меня насиловать?! — «обрадовалась» я, — Ведь ты же со мной и роль охранника, в том числе, исполнял. Я ничего не перепутала?

Пацак корчится, слов не находит. Зато у меня их в избытке.

— Последний раз спрашиваю, признаёшь свою вину?

— Хорошо, хорошо, — выдавливает из себя ЧжуВон, — признаю, был не прав, потерял голову…

— Прекрасно. Будешь наказан. Предупреждаю сразу, наказан будешь очень жестоко, — с сожалением кривлю губы, — Мне тебя даже жалко. Немножко.

— Надеюсь, не отказом в общении? Нет? Тогда, что угодно, — легкомысленно решает подсудимый.

— Видишь ли, палач просто не может отказать в общении своему подопытному, — только после такого пояснения в его глазах мелькает неуверенность.

— От такой красотки я стерплю, что угодно, — лицо глупого пацака сверкает решимостью и отвагой.

— Хорошо. Остался ещё один вопрос. Какой у тебя размер шеи и головы? Мне для тебя нужно купить намордник, ошейник и поводок. Пожалуй, электрошокер не помешает.

— Я тебе что, собака что ли? — набычился ЧжуВон.

— Собака, не собака… — пожимаю плечами, — но, несомненно, представляешь опасность. Как-то мне кто-то рассказывал, что мы на виду у всей страны, что мы должны следить за каждым своим словом, не говоря о действиях. Любая неосторожность может обернуться огромными неприятностями. Я ошибаюсь, или это всё-таки ты мне говорил?

— Итак…

Меня прерывает мама.

— Юночка, вы ещё долго?

— Мама, мы ещё говорим, но ты можешь выходить. Итак, — обращаюсь к пацаку, — какие меры предосторожности мне предпринять?

— Достаточно моего слова, — бурчит ЧжуВон.

В своём взгляде показываю столько сомнения, насколько способна.

— И ты его даёшь?

ЧжуВон с явным облегчением кивает.

— Даю слово, что без разрешения лезть к тебе не буду.

— И в случае нарушения я немедленно откажу тебе в приватном общении, — сурово выношу я окончательный вердикт, — Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

— Доченька, не пора ли вам поужинать? — мама улыбается вовсю, глядя на нас.

На кухне я долго гляжу на маму с горчайшим недоумением. Зато ЧжуВон расцветает майской розой.

— Ма-а-м-а-а! — горестно тяну я, — Он наказан, а ты его свиными шкурками балуешь? Как ты можешь?

Мама на мгновенье теряется, но тут же встаёт в защитную позицию:

— Но, Юночка, наказанных разве не кормят?

С несчастным видом сажусь за стол, расстроенно обхватываю голову руками, «Ну, что за жизнь, тут стараешься, стараешься, потом приходит мама и всё портит». Моей руки кто-то осторожно касается.

— Не переживай, Юна, — успокаивает меня ЧжуВон, — я буду есть без всякого удовольствия.

— Правда? — в моих глазах светится отчаянная надежда.

ЧжуВон кивает, делает мрачное лицо и вид, что ест через силу.

— Тогда ладно, — я утешаюсь и принимаюсь за свой малокалорийный салат.

Мама, глядя на нас, мелко трясётся от беззвучного смеха, закрывая рот рукой.

Вечером, уже после прихода СунОк, размещаю ЧжуВона в своей комнате. Была у меня идея розыгрыша: уложить парня в гостиной, — есть там уголок за занавеской, — на своей кровати сымитировать меня под одеялом и дождаться, когда ЧжуВон начнёт прокрадываться в мою спальню. Под одеялом в засаде его бы поджидала Мульча. Масса возможностей похихикать. И пусть бы только попробовал не проявить здоровую мужскую предприимчивость, я бы очень обиделась. Короче, ЧжуВон очутился бы в положении цугцванга. Что ни сделай, всё для него плохо. Но стало лень, слишком богат день на события, чтобы его дополнительно украшать.

Из тумбочки достаю полиэтиленовый пакетик.

— Твоя зубная щётка и всё остальное. Вот тебе полотенце…

ЧжуВон уселся прямо на пол, спиной к стене и внимательно за мной наблюдает.

— Ты основательно приготовилась…

— Если я правильно тебя понимаю, ты должен быть счастлив, что я пускаю тебя в свою постель…

— Если бы ещё с тобой вместе, а так, это жалкий осколок счастья, — удручённо вздыхает парень.

— Ты даже такого осколка не достоин, — ставлю его на место.

Ночь я провела с сестрой. Тоже не просто так. Установила видеокамеру с приглушённым звуком. Видео мне нужно, а запись нашей болтовни нет.

— Я тебе заказы на автографы принесла, — «радует» меня онни, — восемьдесят штук.

Кисло смотрю на стопку разноформатных листов и кучку свернутых в трубочку плакатов. Вздыхаю и принимаюсь за работу, ложусь прямо на пол и вперёд. СунОк, снующая туда-сюда, вдруг задаёт наболевший вопрос:

— Ты когда мне мужа найдёшь? Долго мне ещё ждать? — последний вопрос задаёт таким замечательно сварливым тоном.