Рождение сверхновой

— Я поняла, сын. Ты приехал недавно и последние доклады не читал. ЮЧжин на какие-то непонятные цели истратила несколько миллионов долларов. Сколько, мы не знаем. Предположительно, проиграла их на бирже. Когда её отец узнал, ЮЧжин впала в истерику и сейчас она в больнице с острым неврозом, — Муран кратко знакомит всех с последними докладами службы безопасности.

Обрушившаяся новость лишает всех, кроме МуРан, дара речи.

Агентство FAN, репетиционный зал

29 января, время 10 часов утра.

— Ме фий, вит, вит, вит! Мадемуазель БоРам, репетэ, сильвупле! — Ору девчонкам во всю глотку и пусть попробуют не понять, что подтанцовка должна быть живее, а БоРам надо повторить последнюю фразу. Пусть только попробуют не понять — убью!

— Мэтр, рекуле-ву, сильвупле! — И тичер пусть не подсказывает каждое слово. Несколько слов освоить не могут. Курицы!

— Мадемуазель БоРам, вьен иси! — не понимает овца! Подманиваю её жестом, усаживаю на своё место, иду за микрофон. Записываю песенную фразу своим голосом, возвращаюсь.

— БоРам, копар-туа, — сравнивай, коза! Вроде поняла, но не из слов. Ориентируется на интонацию и обстановку. Глядь! Моя Мульча французский лучше поймёт, чем они.

Так и работаем. Все эти интервью на ТВ, суды, шуточки над ЧжуВоном — чистейшая развлекуха. Настоящая работа — дело тяжёлое, нудное, кропотливое и незаметное. Незаметное в том смысле, что вспомнить особо нечего. Разумеется, кроме самых крупных затыков и неожиданных взлётов. День за днём, неделя за неделей наращиваем французский репертуар. БоРам уже вполне сносно поёт, это мы шлифовкой занимаемся. Остальных девочек тоже задействуем, мы не французская группа, чтобы всё петь на их языке. Англоязычный, японский и корейский репертуар в усечённом виде тоже пойдёт. Азиатская экзотика, то-сё… я накидала каждой овце, пардон, каждой поющей коронке несколько фраз на французском, где они объясняют про что песня. Теперь зубрят.

БоРам, кажется, уже жалеет о своих амбициях ворваться суперзвездой на французский небосклон. Тяжело идёт у неё язык. Да он у всех со скрипом. Но у неё хуже всех. Ну и ладно! БоРам с возу, Агдан — легче. Да убоится Борамка своих желаний!

Пока мы работаем, мои деньги текут ко мне уже не ручьём, а полноводной рекой. Количество просмотров того ролика, где мне с каждого зрителя по три цента капает, достигло трёхсот миллионов. Так что всего девять миллионов долларов причитается только за него. Половину уже получила. Ещё несколько сотен тысяч (долларов) принесли продажи песен. Почти миллион — авторские. Штрафы с антифанов перевалили за дюжину миллионов (долларов). Дела так резко пошли в гору, что немного дух захватывает. Начинаю задумываться, а не стать ли мне миллиардершей, долларовой, разумеется.

До обеда мне удаётся выжать что-то из БоРам. Абсолютной чистоты произношения добиваться не собираюсь. Рядовые французы, — да в любой стране так, — сами абсолютно чисто не говорят. За исключением дикторов и ведущих телевидения. Мне нужен лёгкий экзотический акцент, как дополнительный шарм к её голосу. Что, между прочим, даёт ей фору сравнительно со мной. У меня даже следов акцента нет. Вернее, мой акцент один в один совпадает с парижским говором.

Не поручусь на сто процентов, но на ставку средних размеров могу рискнуть, предположив, что франки будут в восторге от чистого, но с миленьким акцентом, языка БоРам.

Раз время до обеда прошло не зря, то и от маминой снеди двойное удовольствие. И хоть я ругаю девочек, но должна признать, они втянулись и уже не так стонут от жестокой меня. Представляю, с каким облегчением они переходят на родной язык, когда меня рядом нет. Я реалистка и требовать использовать только французский в своё отсутствие не стала. На самом деле, не так уж страшен метод погружения. Для начала заучить несколько формул, «что это?», «я правильно сказала?», «я хочу…» (последнее предполагает указание на желаемый объект). И после этого словарный запас начинает расти, как на дрожжах.

БоРам первым делом выучила слово «сосиски». Потом рассказ о том, какая она красивая и талантливая суперзвезда. Так дело и пошло.

К концу обеда пришёл КиХо.

— Госпожа Агдан, президент СанХён просит вас после обеда зайти к нему в кабинет.

Молча киваю, но менеджер ждёт. Будто в первый раз такое.

— Тре бьен, мсье КиХо, — раз напросился, получай. В присутствии коронок говорю только по-французски. И продолжаю так же.

— Же ву э компри.

КиХо делает усталое лицо, девочки молчат. За каждое корейское слово в моём присутствии — десять отжиманий. Показываю КиХо на дверь, выхожу за ним.

— Менеджер КиХо, неужто хотя бы по интонации не понимаете, что я сказала? — шиплю на него рассерженной коброй, — Я всё поняла, через десять минут буду. Что там у президента?

— Саджанним Чо СуМан и госпожа АйЮ, — поясняет менеджер.

Ясненько. Как раз вовремя, сама уже собиралась им звонить, но так намного лучше. Лучше, когда к тебе приходят, чем наоборот. Позиция для переговоров у нас будет сильнее. И СанХён понимает это лучше меня.