Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию

Для молодых женщин пятидесятых годов страх беременности был неотделим от секса. Незамужняя женщина, забеременев, оказывалась в ужасном положении. Возможность быть матерью-одиночкой не рассматривалась – по крайней мере, в высшем и среднем классах. Аборт был противозаконным, подпольные аборты – не только опасными, но и труднодоступными, особенно если у тебя нет денег. Женщину всюду поджидали капканы: собственное тело, карьерные ограничения, скудость способов предохранения, беременность, а более всего – отсутствие выбора.

Вот почему Маргарет Сэнгер так стремилась встретиться с Грегори Пинкусом. Ей был семьдесят один год, расцвет сексуальной жизни остался позади, несколько поубавилось напора. Оставив в стороне борьбу за сексуальное освобождение, Сэнгер сделала акцент на более практичных соображениях: важность контроля численности населения и планирования семьи.

Она давно считала, что это не дело принципа, а вопрос методов. Если найти подходящий метод контроля рождаемости, то секс сам о себе позаботится, и все остальное тоже как-то образуется.

Глава третья Спонтанные овуляции

Кроликов держали в общем виварии, расположенном в подвале Вустерского фонда – чтобы вонь от зверей не расходилась по всему зданию. Чжан начал через глазную пипетку кормить крольчих малыми дозами жидкого прогестерона – от двух до пяти миллиграммов.

Чжан был смугл и строен; густые черные волосы он смазывал кремом и зачесывал назад. Когда он улыбался – а улыбался он часто, – виден был треснувший передний зуб. К тому же он был красив, как голливудский герой – если бы Голливуд пятидесятых брал на главные роли китайцев. В Китае Чжан выиграл национальное соревнование и завоевал право учиться за рубежом. Он выбрал Эдинбургский университет, где получил степень по агрономии, особенно интересуясь осеменением овец. Частично из-за того, что он плохо говорил по-английски, частично по природе своей Чжан был уверен, что ключ к успеху – работать упорнее других. То, что он был умнее почти всех вокруг, также ему не мешало.

Казалось, Чжан проводит в лаборатории бесконечные часы, никогда не жалуясь. Но работа с прогестероном занимала его мало. После каждого эксперимента крольчиху приходилось вскрывать, чтобы увидеть, произошел ли выход яйцеклетки. Эту скверную и малопродуктивную работу Чжан отказывался передоверять ассистентам. «Мне хочется чувствовать эксперименты руками, – сказал он как-то раз. – Вы же не захотите, чтобы за вас играли в теннис или шахматы?»

Начальные результаты, полученные весной и летом пятьдесят первого года, оказались такими, как они с Пинкусом и ожидали. Животные, получавшие прогестерон, не овулировали.

– Победа! – вскричал Чжан.

Затем Чжан попытался вводить прогестерон в кроличьи влагалища. Это тоже действовало, хотя не так хорошо. Были необходимы бо'льшие объемы, и прогестерон прекращал действовать часов после пяти. Завершив вагинальные тесты, Чжан пытался вживлять кроликам под кожу гранулы. Оказалось, что одна гранула предотвращает овуляцию на месяцы.

Пинкус обрадовался, но работа только начиналась. Кролики не похожи на людей: для высвобождения яйцеклетки крольчихе нужен секс. Пинкус предложил Чжану перейти на крыс, которые, как и люди, овулируют спонтанно. Есть у них и другой плюс для исследователя: сексуальная неудержимость. Готовая к осеменению самка может за шесть часов совокупиться с разными самцами до пяти сотен раз.

Чжан посадил самцов и самок крыс вместе – два самца на пять-шесть самок, – и некоторым самкам вколол прогестерон. И снова эксперимент сработал: беременных крыс не было. И снова бо'льшие дозы создавали более длительный эффект.

В первые недели и месяцы экспериментов с прогестероном Пинкус и Чжан проводили свои тесты ночами напролет, надеясь, что достойный отчет в «Планирование семьи» поможет им получить больше денег. Иногда в фонд приходили из церкви или Ротари-клуба[10], чтобы посмотреть, как идут дела. Фонд очень зависел от пожертвований соседей, так что Пинкус такие экскурсии приветствовал.

Посетители заставали Гуди Пинкуса за взвешиванием крысиной матки, кастрацией крысиного самца или за просмотром финансовых документов с сигаретой в зубах. Он редко улыбался, смеялся еще реже, но умел держаться так, что с ним было легко. Если бы его гости спустились в подвал, они увидели бы десятки кроликов и крыс, хотя вряд ли кто-нибудь из животных занимался сексом – они стесняются людей. Пинкус с удовольствием разъяснял научные вопросы непрофессионалам – более того, считал это частью своей работы. Маргарет Сэнгер хотела таблетку, но Пинкус не затем взялся за этот проект, чтобы всего лишь удовлетворить нанимателя – для этого он слишком уважал себя как ученого. «Современный исследователь, – написал он как-то, – не может довольствоваться тем, что изобрел какое-то хитроумное устройство».