Рождение Тайны: Темное начало (СИ)

— Да. Мы находили выход, — согласилась я. — Только это стоило дороже покупной цены. Давай посмотрим с самого начала, — я устроилась поудобнее. — Итак. Я оплошала с кулонами и лишила нас обоих девяноста процентов силы. Это раз. В итоге нашего вынужденного путешествия в Карпаты, мы едва не погубили Сашу и себя самих. Потом Хэллоуин. Моя идея была вызвать духов. Это два. В итоге вы с Ником расстались. Ты была беременна. А помнится, кто все время науськивал вас на отношения? Ну, конечно же, слепая дура — сестренка. Это три. Ты потеряла ребенка по моей неосторожности. Это четыре. Саша тогда пострадал за меня. Это пять. Он, кстати, ревновал. Опять же — из — за меня. Это шесть. И в том, что сейчас происходит, виновата только я сама. Нет магии, Саша женится — фиеста, друзья, гуляем, отдыхаем, веселимся. А я отойду, поплачу, выслушаю ваши соболезнования и пойду дальше? Я не могла жить без Саши даже тогда, когда он просто пропадал на неделю. Теперь он пропал на всю жизнь. Но у меня оставалась магия. Теперь и ею нельзя пользоваться. Зачем тогда жить? Что у меня осталось?

— Мы, — тихо сказал Дмитрий. Он стоял, облокотившись на дверную раму, сложив руки на груди, и слушал мою тираду, а я даже его не заметила.

— Прости, Дима, но зачем я вам с Лиссой? Вы хорошо смотритесь вместе, у вас будет своя жизнь, семья, дети; моя мама выходит замуж за приличного человека, который ее любит. Она уже смирилась с тем, что я живу собственной жизнью, у нее будет свое счастье. Кому я нужна, убогая и бессильная? Кому? Да все только и ждут, чтобы я ушла, потому что все беды — только из — за меня! А маги так только будут рады — им не нужно будет делать грязную работу, сама управлюсь.

Лисса схватила меня за руку и заставила посмотреть ей в глаза.

— А теперь послушай меня. Сейчас ты говоришь, как эгоистка. Ты нужна всем. Вспомни, что если бы не ты, мы бы даже не знали о магии. Кто первый открыл силу? Ты. Согласись, что в путешествии не все было так плохо. Мы получили неоценимый опыт, научились сражаться, укрепили отношения. А лошади? У нас не было бы их без тебя, — я усмехнулась и она повысила тон. — А сколько раз ты спасала нам жизнь? Сколько заботилась, сколько сил отдала? Мы тебе обязаны всем. И Дмитрий. Он бы не стал нашим другом, если бы не ты. И если ты уйдешь, мы все будем страдать. И твоя мама, и будущий папа, и я, и Дмитрий, и Артемида, и Афродита, и Валерий Григорьевич. Все. Ты действительно хочешь, чтобы мы страдали?

«Ох, Лисса, ты даже не представляешь, насколько я не хочу этого. Но при этом не хочу продолжать страдать сама»

Со стороны гостиной послышалась бурная деятельность, а потом крик:

— Алиса, Дмитрий, собирайтесь, мы едем.

Я оглянулась на окна. Было темно.

— Мы можем тебя оставить? — спросила Лисса.

Я улыбнулась.

— Да, можете. Я поняла, что все не так уж плохо. И пока сдаваться не собираюсь, — это была наглая бесстыдная ложь.

— Вот и славно, — просияла сестра, вставая с кровати и беря под руку парня. — Мы завтра заедем. А теперь — отдыхай.

— Хорошо, — я поднялась следом и, натянув губы в улыбку, вместе с мамой стала провожать гостей.

Она часто шутила, пока мы мыли посуду, а я делала то, что она ждала — смеялась в ответ. Около десяти ночи, наконец, я смогла одеть пижаму и зарыться с головой в одеяло. Но, вопреки усталости, сон все никак не приходил, и я долго ворочалась, думая о том, что же делать дальше.

Утром я встала совершенно не выспавшаяся и злая по этому поводу. В ванне, по зеркалу показывали ужасы — я поспешила умыться, но это мало чему помогло. Вконец расстроенная и убитая, я вошла в кухню. Сделав горячий тост с чаем, и вследствие этого немного взбодрившись, я решила спросить у мамы, не нужно ли ей чего — нибудь.

Дверь в ее спальню была затворена, что показалось мне странным. На часах было уже одиннадцать, и обычно в это время она уже не спала.

— Мам? — я постучала в дверь, но ответа не последовало и тогда пришлось войти.

Одеяло было в беспорядке и мне почему — то стало смешно — это было похоже на гигантскую шаурму.

Я взялась за край одеяла и потянула на себя, ожидая сопротивления.

Но его не последовало.

Я резко дернула на себя. Мамы в постели не было. Вместо нее там сидел трехглавый пес, слуга люцифера.

На несколько секунд страх пригвоздил меня к полу. В душе вскипало омерзение, ярость, боль, шок, ненависть — и все смешалось, не давая ясно мыслить.

И вдруг я поняла, что не хочу умирать. Какой бы ужасной не была жизнь, я все смогу претерпеть. Не важно, как сложно это будет. Я смогу.

И с этой мыслью я резко бросилась бежать.

Заперев ванную, я сжалась в комок, сидя в углу. Дерево сотрясалось от зубов — дверь не выдерживала натиска. Я мысленно закричала, выпуская всю силу, которая у меня была, призывая на помощь. Эта была яростная мольба, воля к жизни.

Внезапно лязг прекратился. Я осторожно приблизилась к дыре, которую успели прогрызть псы. Проем был пуст.

«Неужели получилось?»

Я выпрямилась, и на уровне моих глаз оказалось зеркало.

«Нет»