Рождение танковой нации

Не встала вровень с эпохой и литература.  Прежде  всего  речь  о  нашей родной словесности. Шесть десятилетий минуло со дня  трагической  кончины  в 1940 году великого  художника-конструктора,  подвижника  Михаила  Кошкина  - создателя танка Т-34, но ни один роман не только не  стал  вровень  с  ролью бронированного "царя битв" - танка, - но даже не поставил этой проблемы.

Танк стал главной ударной силой войск. Говорили: народ и армия - едины. Танковые полки оказались ударной силой воюющего  народа.  Но  танкисты  даже после Прохоровки не  стали  ударными  героями  родной  литературы.  Отважную попытку сделал в повести "Взятие Великошумска" только Леонид  Леонов.  Слово разошлось и с оружием, и с народом. Литература, взращенная на лишних людях и страдальцах, не заметила самого великого "деревенщика", крестьянского сына с Ярославщины  Мишу  Кошкина  и  двенадцатого  сына  из   крестьянской   семьи Вологодчины Илюшина, создавшего летающий танк - Ил-2.

Танковые энтузиасты утверждали, что танки внесли решающий вклад в исход Первой мировой войны. На самом деле тогда значение их не выходило  за  рамки тактических успехов, пусть и крупных. Первый танковый теоретик -  английский генерал Дж. Фуллер, начальник штаба Королевского танкового корпуса,  в  1919 году  издал  книгу  "Танки  в  Великой  войне  1914-  1918  годов".  Мы   ее опубликовали в 1923 году. Фуллер дошел прямо-таки до  фанатизма  и,  изменив английскому здравому смыслу, утверждал: "...Оружие составляет  99  процентов всей совокупности условий, необходимых для победы". Такую же  роль  в  войне отводил итальянский генерал Джулио Дуэ авиации. Фуллер и Дуэ вскоре найдут в Германии самых верных и энергичных последователей.

Антанта закончила Первую мировую войну, имея в своих войсках  около  17 тысяч танков всех модификаций. Немецкие  танки  им  значительно  уступали  в числе, но превосходили в броне и пушке.

Крохи из танков Антанты попали в Россию к Белой  армии.  В  год  выхода книги генерала Фуллера первые 57 английских "Уиппетов" и французских  "Рено" появились на вооружении  у  Деникина  и  приняли  участие  в  сражениях  под Харьковом, Таганрогом и Екатеринославом. Полдюжины танков достались  Юденичу и в октябре 1919 года дошли до Царского Села. Столько же танков  получил  от англичан на Севере генерал Миллер. В 1920 году полсотни танков  французского производства, состоящих на вооружении польской армии, участвовали в разгроме армии Тухачевского под  Варшавой.  Тогда  танки  поляков  отрезали  у  Млавы кавалерийский корпус Гая, заставив его интернироваться в Восточную  Пруссию. Так, в безвыходном положении выбрасывается на мель корабль.

Итак, первый  танк  по  русской  земле  повел  в  бой  белый  офицер  в братоубийственной войне. Символично, что первый танк,  доставшийся  красным, назывался "За Святую Русь". Большевики переименовали его в "Пролетарий".

По  окончанию  Гражданской  войны  пятимиллионная  Красная  Армия  была распущена. К 1925 году под ружьем остались  менее  500  тысяч  полураздетых, голодных и разутых солдат.  Ни  одного  танка  собственного  производства  в стране не было. Едва  наскребли  на  один  танковый  полк,  составленный  из трофейных, латаных "Рикардо",  "Тейлоров"  и  "Рено".  Маршал  бронетанковых войск М. Катуков вспоминал, как в те годы их летний  лагерь  под  Смоленском посетил начальник штаба РККА Михаил Фрунзе. Один из начальников  пожаловался ему, что не только красноармейцы, но и  командиры  ходят  в  лаптях.  Фрунзе вздохнул и заметил: "Летом походим в лаптях - на зиму сбережем обувь".

Именно в те  годы  уроженец  Карской  области  (ныне  Турция)  Владимир Триандафилов,  из  ускоренных  прапорщиков  1915   года   дослужившийся   до начальника Оперативного Управления Штаба  РККА,  с  помощью  бывших  царских штабистов и западного опыта Первой мировой войны, пробовал  соорудить  некое осмысление военно-оперативных  задач.  Он  создал  то,  что  получило  позже громкое название "теории глубокой операции". В 1927 году Штаб РККА,  которым руководил М. Тухачевский  и  его  "начопер"  В.  Триандафилов,  приступил  к разработке плана развития вооруженных сил на пять лет. Примечательно, что  у этих стратегов танки первоначально даже не упоминаются.

Да  и  до  танков  ли  было  в  эти  годы?  Разрушенное  до   основания государство,  разграбленное,  голодное,  в  тифозных  бараках,   наводненное беспризорниками, надо было поднимать из руин и пепла.

Место красавцев кавалергардов заняли командиры в лаптях, но  лучшие  из них сохранили древний огонь правды, который светился в староверах,  а  потом таинственно перелился в их неукротимых потомков  "корчагинского"  поколения. Природу этого мучительного овладения новой социальной и духовной реальностью отразил Андрей Платонов, который никогда  не  хотел  "выходить  из  народа". Здесь мы приблизились к самой сердцевине проблемы, без которой не может быть понят почти ни один танковый командир, ни большинство  конструкторов  оружия и, пожалуй, ни одна из битв Второй мировой войны.