Рождение Темного 2

- Как? - спросил у него оставшийся в коридоре пухлый юноша, олицетворявший собой еще одну жертву моды.

Если на франте чулки смотрелись просто непристойно, обтягивая все, что только можно, то здесь они подчеркивали резкий контраст между жирной талией, которую только подчеркивал узкий жилет, и тонкими кривыми маленькими ножками. Н-да, выставлять такие ноги на показ - тот еще скрытый вид мазохизма. Или просто глупость?

- Лютуют, Бревик, ох, как лютуют, - ответил хлыщ, вытирая кружевным платком вспотевший лоб. Подозрительно посмотрел на меня и, снизив голос добавил. - Глава "медного" на оценку с перепою пришел. Глаза красные, злой, как оскопленный демон. Все ему не так и не то. Раз пять требовал от меня повторить защитную сферу Рошара.

- Она же страх как какая путанная и тяжелая! - Беспокойно забегал глазками Бревик. - Папочка говорил, что ничего сложнее малой защиты от стрел не спросят. Ой, что будет?..

- Не трясись, - оторвался от стены долговязый парень, последний из некогда большой толпы претендентов.

Этот был одет получше, хватило ума попытаться скрыть одеждой недостатки фигуры. Поверх чулок он надел короткие штаны с подвязками чуть ниже колена, а вместо дублета накинул закрывающий плечи голубой круглый плащ с широкой прорезью в районе ворота и плотно перехваченный расшитым поясом. Ему бы еще широкополую шляпу с длинным пером и шпагу на пояс - вылитый Д'Артаньян.

- Всех возьмут, - произнес "мушкетер", - а учил бы лучше, тебя бы так долго и не мучали.

- Да учил я, учил! - взвизгнул франт, - только он своим дребезжащим голосом ни как не давал сосредоточиться! Специально же, старый пень, прям под руку говорил! Да и еще постоянно надсмехался над моими провалами. Поэтому она у меня и не получилась. Я все своим расскажу. Такое вот унижение - не простят. Сегодня Тартур не над нами издевается, а плюет в сторону наших семей.

- Не сотрясай впустую воздух, - поморщился долговязый и тряхнул пепельной гривой, - были бы наши семьи столь могущественны, чтобы испортить жизнь декану Академии, нас бы отправили не на "медный", а на "золотой".

- А вдруг он нас завалит? - продолжал паниковать Бревик.

- Пройдем, - снисходительным тоном успокоил знакомого пепельноволосый. - Немного позора и ты станешь студентом Академии. Может после такого, учиться лучше станешь.

Я громко хмыкнул, услышав в этих стенах знакомую фразу. "Пять минут позора и оценка в кармане", - сколько раз приходилось такое слышать в стенах родного универа.

- А ты что ржешь, образина? - взвился на меня франт.

- Скавил, уймись, - посоветовал ему высокий приятель.

- Метнулся прочь отсюда, дикарь, - приказным тоном бросил хлыщ и обернулся к своим товарищам.

Честно говоря, от такой наглости я опешил и не смог сразу выбрать линию поведения. Он смеет приказывать мне? Человеку, прошедшему подземные катакомбы гномов, выжившему в застенках Серого храма, в лицо хамит какой-то тощий хлыщ? Стоп! Надо успокоится, сейчас нельзя лезть в этот дурацкий конфликт. Вот получу статус студента Академии и раскатаю тонким слоем по мостовой наглого придурка.

- Ты не понял? Вон отсюда, когда благородные ведут свои беседы!

Я закрыл глаза и мысленно стал перебирать, что можно будет потом с ним сделать. Набить морду, сжечь, заморозить, пробить голову посохом, приказать оркам разделать его на кусочки и сожрать... Э-э, что-то не туда меня занесло, но зато немного успокоился.

- Смотри на меня, когда с тобой, чернь, разговариваю! - визгливый голос Скавила словно дрель ударил по ушам и нарушил тщательно выстраиваемое спокойствие.

От немедленной расправы недоумка спас секретарь комиссии.

- Скавил Пруск, зайдите на вердикт, - заглянул он к нам и исчез, оставив приоткрытой дверь.

- Тебе повезло, - процедил франт и нырнул в экзаменационную залу.

Толстяк хотел было продолжить дело своего товарища, но его схватил за руку долговязый и что-то прошептал на ухо.

- Ансельм Корда, вас ждут на оценке! - Торжественно объявил секретарь, пришла очередь "мушкетера".

Толстячок кивком пожелал приятелю удачи, неприветливо посмотрел на меня и, бормоча под нос неразборчивые ругательства, вынул из поясной сумочки небольшой кусочек хрусталя и синюю линзу. Круглое стеклышко он вставил в глазную впадину, зажав бровью и щекой, и попеременно смотря то на кристалл, то прямо перед собой, начал пальцами рисовать линии заклинания. Видимо решил повторить перед экзаменом заклинание. И, спорю на последний клык Цэгуна, повторять он будет ту самую защитную сферу Рошара.