Рождение Темного 2

- И ножками, и на лошадях. Прямо из другого мира, так рассказывали старейшины, - гном помешал кашу, сел поудобнее, прикрыл глаза и ровным голосом, словно читая учебник, продолжил рассказ. - Тогда шла Горная война и мы ее проигрывали. Дела были настолько плохи, что наш народ оказался под угрозой полного уничтожения. Огадуры, в десятки раз превосходившие числом, прижали нас к горам и пытались уморить голодом. Там, где обессиленные защитники давали слабину, твари тьмы врывались в города и уничтожали все живое. Никого не щадили: ни детей, ни стариков. - Голос гнома с каждым словом становился жестче, выплескивая наружу впитанную с молоком матери ненависть к кочевому племени. - А потом к старейшинам пришли представители ильвэров и людей и предложили помощь. Просили они за свои услуги много, но для победы над Тьмой, окутавшей Эрию, друмы согласились и на тысячу лет отдали пришельцам в безраздельное пользование все леса и равнины. Конница людей и лучники ильверов переломили ход войны. Решающая битва произошла недалеко отсюда, в Зеленой долине, меж горами-близнецами. Нашим войскам практически удалось разбить полчища врагов, но вмешались их мерзкие шаманы. Они призвали темных богов и демонов, и те наслали чуму... Страшная болезнь, невиданные чудища в считанные дни ополовинили наши ряды, близкая победа грозила обернуться полным поражением. И тогда вмешались боги. Они откликнулись на истовую мольбу своих детей и ступили на землю, чтобы очистить ее от тьмы.

От той битвы пламя стояло до небес, старые боги, наши создатели, и новые боги, пришедшие с ильверами и людьми, бились плечом к плечу против ужасных порождений зла. От гор не осталось и следа, некогда цветущий край превратился в безжизненные земли, и поныне зовущийся Пустошью. В решающем сражении светлым силам удалось уничтожить демонов и темных богов огадуров, но двое сумело избежать справедливой кары и увести остатки презренного племени на восток.

Горькая это была победа. В горниле войны исчезло несколько старших родов, были разрушены многие города, утеряны древние знания. Но все это меркло в сравнении с главной утратой - в последней битве погибли все наши боги.

- Постой, а как же Маадатр, бог кузнецов и покровитель ремесел? - удивился Ровен.

- Ты сам сказал, он бог кузнецов. Ваш бог, а не наш. Друмы для него как пасынки, вроде и проявляет заботу, но без любви, - ответил Онир.

Гном замолчал и оцепенело смотрел на костер, в тысячный раз переживая трагедию своего народа. Молчали и мы, потрясенные рассказом.

- С тех пор прошло уже почти девятьсот лет. И вы, люди, уже забыли, против какого врага мы воевали. Как там теперь говорят в Эрдани про огадуров? - Онир саркастично поднял бровь. - Ровен, ответь.

- Разумные существа, - тихо ответил старик, и спрятал ладони в подмышки, словно он был в этом виновен.

- Слышал, Вадим? "Разумные существа". Не твари, не враги всему живому и слуги проклятых богов, а "разумные существа". Им разрешили селиться в городах, разрешили брать в наем! - железная ложка в руках гнома превратилась в бесформенный комок, зубы скрипели от злости, а его голос грозил сорваться на крик. - "Они такие же разумные, как и люди, только варвары". "Простые огадуры ни в чем не виноваты, решения принимали их вожди, а набеги на северо-восточные земли совершают отдельные племена отщепенцев". Такие фразы можно услышать уже не только в столице империи, но и в провинции. Все забыли, что единственное желание огадуров сеять смерть и разрушение. А тут, демон подери всех святош, их превращают в жертв обстоятельств. Как будто кто-то заставляет этих тварей мучить пленных и приносить кровавые жертвы своим отвратительным божествам. - Тут Онир заметил, что он сделал с ложкой. Гному стало несколько неловко за такое проявление эмоций, и он решил прекратить неприятный разговор. Онир, чтобы успокоиться, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, и уже более ровным тоном пояснил свое волнение: - Говорят, некоторые людские королевства уже принимают их послов. Вожди огадуров все знают про нас, а мы не можем даже приблизительно оценить их численность... Попомните мое слово, наберутся они опыта, узнают наши слабые места, накупят оружия и мир еще раз содрогнется от их животной злобы.

После рассказа Онира наступила тишина, нарушаемая только редким потрескиванием веток в костре. Не знаю, сколько еще продолжалось молчание, если бы не очнулся мой кабанчик. На него отскочил уголек, и поросенок стал подвывать словно собака.

- Вадим, сделай что-нибудь, сил моих нет слушать этот адский вой, - не выдержал скулежа Онир.

- Давай я! - предложил Ровен, намечая взглядом линии разделки тушки.

- Э-э, стоп! - встревожился я. - Его Снурвальд мне принес.

- Вообще-то всем нам, - лениво заметил северянин. - Ты, давай, не тяни, а то меня самого начинает корежить - рядом лежит мясо, а из еды только каша.