Рождение Темного

Ну и черт с ними, попробую обойтись без привычного снадобья. Мои тренировки начали приносить первые плоды: я уже самостоятельно, без какого-либо стимулятора, начал видеть в своем теле едва различимые потоки циркулирующей энергии. Правда, пока это происходило только в состоянии медитации, и стоило немного отвлечься, как все исчезало. Но все равно это вселяло надежду, что еще пару лет упорных занятий — и я стану полноценным магом, а не обрубком, целиком и полностью зависимым от волшебных снадобий.

Я плеснул в стакан очередную порцию водки и залпом выпил. Меня всего передернуло от отвращения (какая же гадость). Однако по плану это необходимо. Я закусил лимоном и снова налил. Скоро должен подойти один человечек с новостями по поводу ареста отца. В соседней комнате негромко хлопнула дверь — это мой информатор, легок на помине. Я надел очки и стал ждать. Скоро ко мне робко постучали.

— Войдите. — Я выпил очередную стопку и поморщился.

— Здравствуйте, это я. — Дверь слегка приоткрылась, и в комнату мягко протиснулся неопрятный человек.

Два дня назад этого толстячка мне прислал местный бандит, с которым у Кобры были какие-то общие дела. Он представился адвокатом. Я не думаю, что как адвокат он был хорош, потому что, если судить по дешевому костюму с вытертыми карманами, дела шли у него из рук вон плохо. Однако с моим заданием толстячок пока справлялся. Так я узнал, что отца арестовали по обвинению в краже и торговле оружием. Что же, посмотрим, какую новую информацию мне принесли.

— Привет. Ну ты узнал? Надеюсь, пришел не с пустыми руками?

— Как можно, Вадим Александрович! Все, что в моих силах, и даже сверх того. — Адвокатишка всплеснул руками и осуждающе покачал головой, мол, как можно о нем так плохо думать.

— Переходи ближе к делу.

— Я узнал, кто вел дело вашего отца — старший следователь военной прокуратуры Слепцов Николай Иванович, капитан юстиции. Занимается особо важными расследованиями. На хорошем счету у начальства, его всегда посылают расследовать дела, связанные с хищениями и коррупцией в провинциальных гарнизонах. Сорок лет, женат, имеет двух маленьких детей. — Адвокат суетливо показал руками их рост.

Эта инфантильная привычка сопровождать почти каждое слово жестом была мне отвратительна, от нее разило чем-то мерзким. Раньше такому человеку и руки бы не подал, но сейчас приходится терпеть.

— Слушай, как там тебя? — У меня совсем вылетело из головы его имя.

— Жора.

— Слушай, Жорик, вот зачем ты все это рассказал? Ты должен был выяснить, кто подставил моего отца. — Чем больше проходило времени, тем я был более уверен в этом. — Что мне с этого следователя? Он выполнял свою работу, или… — Я прищурился и пристально посмотрел на адвоката. — Неужели он здесь замешан?

— Нет, он чист. Понимаете, к делам военной прокуратуры сейчас подобраться практически невозможно, но…

— А я зачем плачу тебе деньги? — Мое терпение лопнуло, и злость, копившаяся в последнее время, вырвалась наружу. Я перешел на крик. — Где результат?!

— Подождите, дайте все объяснить. — Жорик торопливо вытер вспотевший лоб засаленным платком. — Этот следователь в курсе всех нюансов по делу вашего отца. Он отказался все рассказать, но мы немножко на него надавили, и он согласился встретиться с вами. У него только одно условие — вы должны быть один.

— И когда же он будет? На этой неделе? — спросил я голосом, полным сарказма.

— Да, то есть нет. Сегодня. — Адвокатишка посмотрел на часы и уточнил: — Через полчаса он будет в кафе «Минин». Это недалеко, минут десять пешком.

— Так что ты тянешь!

Я вскочил на ноги и стремительно вылетел из комнаты. Следом выбежали Жорик и Лелик. Выйдя из гостиницы, я было направился к кафе, но, увидев свой новенький «мерседес», остановился и дождался телохранителя. Негоже сбивать ноги, когда под рукой есть такая машина.

Кафе действительно находилось недалеко. С трудом уговорив Лелика остаться в машине, я вошел внутрь и осмотрелся. В помещении обедало двое мужчин подходящего возраста. Я повернулся к адвокату за помощью.

— Вон он, справа от вас сидит. — Жорик указал пальцем в дальний конец зала. — В сером костюме.

Я кивнул и молча сунул ему в нагрудный карман пиджака смятую стодолларовую купюру. Жорик намек понял правильно: он слегка сгорбился и шустро удалился из кафе. Я подошел к следователю и без спросу уселся за его стол.

— Вас должны были предупредить обо мне. Я Вадим Александрович Солонин. Полковник Солонин был моим отцом.

— Да, мне говорили о вас. — Следователь аккуратно промокнул тонкие губы салфеткой и выжидающе посмотрел на меня.

Руку он не подал, это немного задело. Ладно, мне с ним детей не крестить. Сейчас узнаю нужную информацию и уйду.

— Николай Иванович, расскажите, что случилось с отцом. — Я первым прервал паузу и продолжил разговор.

— Ему предъявили обвинение в халатности, и он застрелился.