Рождение тьмы (СИ)

Кто-то из наиболее смелых метнул в меня какие-то смертоносные заклинания. Наивный! Я даже испугаться не успела, хоть и мелькнула тайком надежда, что моя магия сама сделает всё для спасения своего носителя. Да и самостоятельно что-либо совершить я всё ещё была не в состоянии. Как оказалось, на мне всё ещё имелась поставленная некогда оракулом защита: летевший в мою сторону огненный шар, просто-напросто рассыпался мириадами искр, так и не достигнув своей цели, а по залу прошелестел многоголосый стон. Монахи как-то одновременно осознали, что причинить мне физический вред не удастся, по крайней мере — теперь, когда моя магия вернулась.

Лежащий на алтаре парень с ужасом наблюдал за моими движениями, вытягивал шею и мычал, пытаясь что-то сказать, но много ли поговоришь с кляпом во рту? Вот и ему это не удавалось. Вытащить бы кляп. Но как, если ни руки, ни ноги мне не вольны?

Я и сама не понимала, чего ожидать от себя в следующий миг. Да и что тут скрывать? Не от себя. От тьмы, взявшей полный контроль над моим телом. К сожалению, стоило признать, что сейчас моё спасение именно в её «руках», вот только если для этого придётся принести в жертву лежащего на алтаре человека, я себе этого не прощу. Всех этих монахов в зале — пожалуйста! Но только не его.

А тем временем, зажатый в моей руке кинжал легонько коснулся груди «жертвы», вторая моя рука потянулась к выступившим капелькам крови, обмакнула в ней указательный палец, поднесла к губам, во рту тут же появился солоновато-сладкий привкус. И да, как бы жутко это со стороны не выглядело, но я ощутила, что улыбаюсь!

— Смиритесь смертные, — эхом раскатился по залу неожиданно глубокий голос, в котором я даже с натяжкой не признала бы свой. — Вам выпала великая честь служения первозданной тьме, основе всего и началу начал, а не вашим жалким богам, — слова сами льются помимо моей воли, а мне жутко становится от мысли, что со мной сделают за подобные речи, если что-то пойдёт не так. — Преклоните колени! — эти слова прогремели так, что я сама едва не рухнула на пол, благо телом управлять не могла, а вот монахи, все как один, пали ниц.

Не знаю зачем, но я шла вдоль коленопреклонённых мужчин, и стоило мне приблизиться, как они, не смея оторвать взгляд от пола, несмело поднимали руки, откидывая капюшоны, а я касалась чела каждого из них.

Боги, что ж это за шутка природы? Уж насколько меня раздражали попытки девиц из общества «Лемборнских дев» подражать кому-то теряя индивидуальность, но у тех хоть от природы имелись различия. Сейчас же передо мной было не менее трёх десятков мужчин, один в один похожих на Феликса Железного и его сыновей-близнецов. Одинаковые мантии лишь усиливали эффект и вскоре у меня в глаза начало рябить от этих копий. Да, конечно же, я не впервые встречалась с представителями тайной ветви королевского рода, но прежде они все были в капюшонах и мне не предоставлялось возможности увидеть их лица, хоть в теории и знала, что все они похожи, но настолько?!

Не знаю, что с ними сделало моё прикосновение, но стоило завершить обход и мужчины заозирались по сторонам, словно впервые видя друг друга и это место.

— Вам выпал шанс стать служителями не каких-то отдельных богов, а тьме изначальной! — произношу. — Встаньте же братья! — добавляет мой голос, и монахи начинают послушно подниматься с колен. — Вы освобождены от былых клятв, и пришёл ваш черёд дать новую.

Далее я помимо собственной воли произносила неоднократно ранее использованную клятву присяги на верность. Бывшие монахи, послушно, словно в трансе, вторили моим словам. И что интересно, стоило одному из них неправильно повторить слова, и по залу разнёсся исполненный боли крик.

— Вы могли использовать эти шутки и играть со своими богами. Они слепы и не интересуются делами простых смертных, — нависнув над продолжающим корчиться в муках мужчиной, произнесла я. — Но не стоит гневить меня!

В этот миг, одна моя рука ухватила строптивца за волосы, а вторая, по-прежнему сжимавшая кинжал устремилась к его груди. Мужчина затравлено смотрел мне в глаза, но не смел шелохнуться, лишь лицо его исказила гримаса ужаса. Я ощутила, как лезвие беспрепятственно проникает в мягкие мышечные ткани, слабое сопротивление попавшихся на пути рёбер, а потом… потом в меня будто сила чья-то влилась. Но не так как прежде, а толчками, будто сама жизнь, уходящая в этот момент из тела мужчины, переходила ко мне.

Меня всё же передёрнуло от отвращения. Хотелось отвести взгляд от моей «жертвы», но я по-прежнему не могла управлять своим телом, вынуждено наблюдая как меняется выражение его лица с испуганного на отрешённое, как в его начинающих подкатываться глазах гаснет жизнь. И в это время сжимающая кинжал рука подалась вперёд, всё глубже погружаясь в тело мужчины, а потом, с противным чавкающим звуком повернулась, проворачивая лезвие внутри раны.

Отпустив волосы обмякшего… ну, да — трупа, осмотрела оценивающим взглядом окровавленное лезвие, поднесла его к губам и… лизнула!