Рождение вечности

Сразу после этого квадраты обеих армий пришли в движение, и Император повел людей в атаку. Мой отец был рядом с ним в тот момент, и рассказывал, что двенадцатиметровый мехоид под управлением Леостана был первым, ворвавшимся во вражеские ряды. Он крушил таких же, закованных в броню противников, отрывал и отрубал пушки техники, оказавшейся у него на пути, топтал людей, а его трёхметровый плазменный клинок резал плоть, камни и металл, словно это была бумага. Семь тысяч мехоидов шли за ним, прорываясь к генераторам силовых полей, четыре танковые бригады прикрывали их продвижение, а пехотинцы, бегущие следом, в сравнении с этими машинами смерти выглядели не больше, чем насекомые.

Сам я в это время сражался на левом фланге — и скажу, что ни до, ни после этой битвы, мне никогда не было так страшно. К счастью, я запомнил слова ан Фалета, и единственное, что меня волновало — отложить встречу со своим главным противником на как можно более долгий срок. Не уверен, что лейтенант Дерак имел ввиду именно это, но хвала богам, в тот день мне удалось уцелеть, отрешившись от всех мыслей, и сосредоточившись только на сражении.

Под моим командованием была всего тысяча человек, из которых лишь у половины были боевые экзоскелеты, а мехоидами управляли едва-ли пять-шесть десятков. Остальные пехотинцы были беззащитны против тех отродий, что выставили Астеры на этом фланге. Нам противостояла кавалерия на огромных животных в очень прочной броне, и прежде чем мы поняли, как с ними справиться, семь рядов перед моей тысячей оказались смяты и растоптаны. Я не помню, что кричал, и какие приказы отдавал в тот момент, когда передо мной впервые оказалась гигантская ящерица, закованная в броню. Единственное, что отложилось в памяти — в определенный момент все мехоиды сплотились вокруг меня, и мы пошли вперёд. Наши плазменные клинки легко разрезали броню животных, а пехота, следующая за нами, старалась закончить то, что мы начали. Я знал, что главная задача моей тысячи, да и всех, кто находился на левом фланге — не дать противнику прорваться сквозь наши ряды в тыл центра армии Императора, и не позволить отключить силовое поле. Если бы это случилось, Астеры тут-же воспользовались бы случаем, и разнесли нашу армию термальными боеголовками.

Спустя некоторое время я понял, что связь с другими подразделениями отсутствует, и я не могу отдать приказ даже своим людям — позже мне рассказали, что один из вражеских отрядов мехоидов (с которым мы столкнулись, когда оттеснили кавалерию) применил новое оружие, которое отключило почти тридцать тысяч солдат от общей сети нашей армии. Не сомневаюсь, они таким образом надеялись смешать наши ряды, и решительным ударом прикончить, но Император, бьющийся в центре, каким-то образом узнал об этом, и отправил нам на подмогу ещё двадцать тысяч человек из резерва. С помощью них мы не только удержали позиции, но и смогли продвинуться вперёд достаточно далеко, чтобы прорвать оборону противника, и совершить вылазку к ближайшим генераторам силовых полей Астеров.

Я был одним из первых, кто перемахнул через металлические укрепления, и снеся голову первому попавшемуся врагу, начал крушить оборудование, не позволяющее нашей артиллерии открыть огонь по позициям противника. Следом за мной, лейтенантом Фалетом и ещё несколькими мехоидами, в открывшуюся брешь устремились остатки моего полка, и за неполные десять минут мы уничтожили три генератора, и изрубили две роты солдат, охранявших их. Связь так и не появилась, но я знала, что Император не будет ждать долго, и у нас есть всего несколько минут, чтобы вернуться на позиции.

Когда щиты левого фланга Астеров моргнули и потухли, мы уже бежали обратно. Я помню, как подхватил двух пехотинцев, пытающихся отступать вместе с нами, закинул их себе за спину, затем схватил ещё двух человек, и в лапах мехоида донес их до наших рядов. Как раз в этот момент артиллерия Императора дала залп.

Подобной мощи я прежде не встречал — вот солдаты Астеров пытаются разбежаться в стороны, техника лениво разворачивается, а через секунду вся территория, которая недавно была накрыта куполом, полыхнула огнем. Вспышка была столь яркой, что в первые секунды после нее наш фланг замер на некоторое время, оказавшись полностью дезориентированным. Когда свет исчез, мы увидели, что по меньшей мере пятая часть армии Астеров исчезла — на том месте, где исчез силовой щит, теперь была обугленная пустыня, расплавленный песок, местами превратившийся в стекло, и огромная воронка, из которой медленно поднимался дым.

Наши ряды взревели, и после секундного замешательства, битва продолжилась. Теперь у Астеров не было численного преимущества, и остатки нашего фланга завернули к центру, устремившись на помощь Императору.