Рождение Веры (СИ)

Демьян вздохнул, вытер большими пальцами её слезы.

— Ладно пошли в зал. В следующий раз я буду заказывать платья на всю общагу. Твоя взяла. А женой… Защитим проект и подадим заявление.

Она уткнулась лбом ему в грудь:

— А не торопишься ли ты? Мы слишком плохо знаем друг друга. Я хочу пожить для себя.

— Живи, но под фамилией Ососова и под моим надзором. Ладно, моя мышка-малышка, пойдём. Нас ждут.

Глава 24

Вера

Кто же этот таинственный «ТР» или «РТ»? Не помню, какая буква была первая. Девчонки меня совсем запутали. А тут ещё Демьян со Святом.

Вот Розке повезло, первый раз на турбазе и сразу единомышленника встретила. Химик. Плюгавенький, но, похоже, химия рулит. Я, конечно, не очень разбираюсь в Розкиной душе, но всё это вообще на неё не похоже. Она же как только подходящую партию узреет, сразу начинает из себя куклу Барби строить, которой самое место среди трясущихся от старости толстосумов на Лазурном берегу. Сегодня её словно подменили. Она, оказывается, такие слова знает, о которых я даже не догадывалась.

Кто же мне написал? Кто? Роман или Тимур? Они оба здесь. И оба не смотрят в мою сторону, словно и меня и нет вовсе. Всё-таки хорошо, когда без вариантов, как у Изольды. Она и Свят. Встретились, влюбились и теперь вместе. Даже на их ссоры прикольно смотреть, словно на спектакле сидишь. Изольда кипятится, выходит из себя, косячит, а Свят умиляется и подкалывает. Интересно, а он умеет сердиться по-настоящему?

Кстати, Свят и Демьян, безусловно, правы, надо Изольду на диету сажать. Только не так категорично. Она же звереет без своей порции сладкого, а это уже чревато для окружающих. Эх, повезло Изольде.

Кто же, кто? Тимур или Роман? Как бы узнать, чего ждать?

— Рома, передай коктейль, пожалуйста. — Вера подошла к доктору, который о чём-то беседовал с худощавым молодым человеком. Девушка сразу отметила его военную выправку. — Мне тот, голубенький. — Ткнула пальцем в стакан в форме воронки. — Вкусный?

— Не пробовал, — пробурчал, смущаясь, Роман.

— Рома, можно тебя на пару минут. Извините. — Девушка подняла глаза и посмотрела в лицо незнакомца. Вован! Она узнала его не сразу. Да и понятно, они пересекались всего пару раз. Их взгляды встретились, и в тот же миг девушка почувствовала, как его тёмные, словно оникс, глаза проникали ей в подкорку.

Роман тем временем извинился и отошёл с ней.

— Ты ещё здесь? — усмехнулся он. — А я думал, ты с Тимуром на свидание убежала. Говори, чего тебе, — неласково спросил он.

— Вон Тимур, — обиженно буркнула Вера и показала глазами в сторону. — Ничего, простите покорнейше за беспокойство. — Ей стало настолько обидно, что, будь освещение поярче, Роман увидел бы пунцовые щёки девушки. — Не нужен мне твой коктейль, пей его сам. — Она толкнула ему в руку стакан. Жидкость не удержалась в берегах и слегка выплеснулась.

Девушка повернулась и поспешила на выход, чтобы никто не смог увидеть ни её дёргающейся губы, ни скатывающейся слезинки.

Глаза непроизвольно выхватили из толпы Тимура. Он стоял в окружении своих спортсменок и что-то им рассказывал. Девушки громко смеялись. Одна из них довольно интимно прижималась к тренеру.

«Что творится? Хотела бы я найти того шутника, кто мне оставил записку!» — расстроено подумала Вера.

— Прошу тишину! Открываем наше казино! — раздалось у неё за спиной.

Но она не стала останавливаться. Проскочила за толстую штору и вышла в освещённый коридор. До назначенного в записке свидания оставалось ещё полчаса.

Девушка направилась в туалетную комнату. Ей необходимо было привести мысли в порядок, успокоиться и продумать дальнейшую тактику. К себе в номер идти не хотелось, тем более гостиница располагалась в другом корпусе. А за окном, как по заказу, разыгралась поздняя метель. Как там у классика: «Зима недаром злится»?

В туалетной комнате стояла тишина. Вера открыла кран, набрала воды в пригоршню и опустила лицо. Почувствовала, как холодная вода забирала жар. Стряхнула капли с кистей. Оторвала бумажное полотенце. Промокнула лицо. Глянула на себя в зеркало.

Осталась довольна своим отражением. Немного печальная, но симпатичная мордочка — как раз такое выражение, когда мужчинам хочется прижать к себе и утешить.

Она посмотрела на часы. Но стрелка словно прилипла к цифре и не хотела двигаться.