Рождение волшебницы

Свалив с плеч невероятной тяжести долг, она чувствовала, что вся оставшаяся жизнь дана ей наотмашь, задаром — без всяких предварительных условий. И лучше было не тревожить судьбу, выясняя, сколько той жизни осталось. Возвращаться ли к собственному облику для того, чтобы выяснить, как далеко продвинулась смерть — до локтя или до плеча? Она предпочитала не знать этого. В сущности, она чувствовала себя неплохо в скромном обличье пигалика. К тому же чужое обличье — вполне достойное, между прочим! — защищало ее от ненужных надежд… от горестных мыслей о Юлии и Зимке Чепчуговой, от беспокойного воображения, которое заводило порой в дебри недобрых намерений и побуждений. И даже от страстных снов, что неизменно посещали ее в заключении у пигаликов.

Чего же еще нужно? Золотинка бодро бежала волнистой ледовой дорогой под уклон и едва удерживалась от мальчишеского желания скакать вприпрыжку. Не затрудняя себя раздумьями (что за сладостное чувство!), она скатилась в сухую каменистую долину, где причудливо плелись ручьи талой воды. И за какие-нибудь полчаса оставила зиму, чтобы оказаться в жаркой действительности изумруднозеленых склонов.

Здесь попадались бывшие невольники змея. Они млели на солнце и дремали, не желая делать ни шагу. С поразительным, человеческим легкомыслием они полагали, что запас в несколько зерен волшебного овса обеспечит им безбедную жизнь на неопределенные времена — о завтрашнем дне тут никто не думал. Золотинка быстро спускалась и к полудню потеряла последних попутчиков. Люди разбрелись в высоких лесах из подпирающих небо пихт, в путанице ущелий и крутояров, где случайные тропки с отпечатками копыт и мягко ступающих лап заводили неведомо куда и терялись в дремучих чащах.

Ничего не оставалось, как пробираться по руслу ручья, который, сбегая вниз, стремился к другим ручьям и рекам, чтобы рано или поздно вывести на простор. А пока Золотинка оказалась в сыром и мрачном ущелье, куда не пробивалось солнце, где она скоро продрогла и промокла, то и дело перебираясь в поисках сносного пути с одного берега на другой.

Здесь-то, поглядывая вверх, в яркую щель неба над головой, она приметила порхающее между скалами существо, которое настолько не походило на птицу, что Золотинка остановилась: вот те раз!

Это была витающая в узкой теснине палка — хотенчик. Вспомнив детство, Золотинка засвистела, сунув четыре пальца в рот. Одичавшая в дебрях рогулька не откликалась.

Имелись основания полагать, что это был как раз хотенчик Юлия, заряженная раз навсегда на его желание палочка-водительница, которая привела Золотинку к Почтеннейшему Коту, что повлекло за собой столь много значившие в слованской истории события. Было бы малодушием не предпринять попытки разрешить старое недоумение.

Она вздохнула. Она догадывалась о коварном свойстве случайностей затягивать человека в обстоятельства, которые мало-помалу опутывают его узами необходимости. Ведь она чувствовала себя свободной! И вот — не успела бежать и попалась.

Значит, нужно было ловить хотенчика. Золотинка принялась швырять камни с расчетом сбить палочку на лету. Но с таким же успехом можно было бы метить в шныряющую над верхушками деревьев ласточку. Камни глухо стукали о крутые стены ущелья. И тогда почудился ей кошачий плач.

— Нельзя ли поосторожней? — раздался надсаженный, не совсем внятный, неестественный голос. Почтеннейший — сообразила Золотинка внезапно.

— Почтеннейший, ау! — крикнула она, удержав в руке камень.

Пришлось повторить призыв еще раз и два, когда раздалось бурчание:

— Что еще надо?

Похоже, кот прятался на уступе отвесной скалы, примерно там, где витал хотенчик.

— Слезай сюда, старый негодник! — прокричала Золотинка, задрав вверх голову. — Я пришел спросить с тебя за все твои подлости.

— А кто спрашивает?

Ушастая голова показалась над щербиной скалы.

— Слезай, а то худо будет! — настаивала Золотинка. И кот слабо мяукнул:

— Н-не м-мог-гу! Я боюсь…

— Пожалуй, я подумаю, как тебя выручить, — строго сказала она, подавив смех. — Но ты будешь наказан.

— Справедливо, — угодливо поддакнул кот.

— И будешь обязан мне отчетом за все свои проделки.

— Почту за честь.

— И назовешь мне свое имя.

На этот раз Почтеннейший долго молчал, честно задумавшись, уместно ли будет врать. Видно, и в самом деле, он оказался в отчаянном положении.

— Захочу, я тебя из-под земли достану! — пригрозила Золотинка. — Я могущественнейший волшебник. — (А как еще разговаривать с таким обормотом?) — Смотри! — достав из-за пазухи цепь, она сверкнула волшебным камнем так, что вспышка света озарила темные закоулки ущелья.

— Это что? — жалко пролепетал Почтеннейший.

— Могущество Рукосила, которое перешло ко мне.

— А Рукосил?

— С ним придется попрощаться.

— Какое счастье! — воскликнул кот после недолгого размышления. — Поверить ли, что тиран пал? Свобода, свобода… как вольно дышит грудь! — несколько преувеличенное воодушевление не прошло для кота даром, он закашлял, подавившись хриплыми возгласами. — Теперь я смогу служить тебе с чистой совестью!