Рождение Зимы

Она молча передала посох. Инкаллим пытался поднять свое оружие, но и силы, и ловкость его уже иссякли. Он шатался на неуверенных ногах и безучастно наблюдал, как к нему приближается Рот. Щитник подошел и нанес инкаллиму сильный удар по виску. Тот упал лицом в снег, ноги его слабо дернулись.

— Брось его. Брось его. Он не один, — закричала Ивен. Она спускалась прямо вниз по склону и отошла уже довольно далеко.

Варрин перебросил лук Эсс'ир через плечо рядом с собственным и поднял сестру. Ее руки и ноги безвольно свисали. Неся и ее, и свое копье, он бросился догонять Ивен.

Рот все еще неуклюже барахтался в снегу. Кровь капала из его раны, оставляя красные пятнышки на белом.

— Где же меч? — вскричал он с досадой и удивлением.

— Брось его, — закричал Оризиан, оттаскивая его за руку.

Рот какое-то мгновение сопротивлялся.

— Рот! Делай, что я говорю. Оставь его. — Голос Оризиана звучал уже почти приказом.

Ивен, не оборачиваясь, крикнула через плечо:

— Надо идти!

И они торопливо зашагали по снегу. Рот, хотя у него, кроме ножа, больше ничего не было для защиты Оризиана и Эньяры, все равно держался сзади.

Они бежали куда глаза глядят, но страшившего их нападения так и не случилось. Наконец они вырвались из объятий облаков и помчались вниз, к далекой темной линии деревьев. Снег здесь лежал более тонким слоем.

Хотя Оризиан смотрел только под ноги, он все-таки отметил про себя, какая перед ним открылась грандиозная перспектива. Они вышли на северную сторону Кар Крайгара, под ними лежала долина Дерва. Позади этой широкой равнины, как прекрасное отражение гор за их спиной, вздымались колоссальные высоты Кар Дайна.

Но только когда они добрались до первых чахлых деревьев, Варрин позволил им немного отдохнуть. Даже киринин, осторожно опустивший Эсс'ир на землю и оставшийся стоять возле нее на коленях, дышал тяжело. Он наклонился к сестре, прислушиваясь к ее дыханию, и даже под татуировкой на его лице была заметна озабоченность. Потом он осторожно провел пальцами по ее боку, проверяя повреждения, а затем откинулся и ласково отвел волосы с ее лица.

— Как она? — спросил запыхавшийся Оризиан.

— Сломано. Здесь. — Варрин показал на свои ребра.

— Здесь хорош был бы корень ламман, — сказала встревожившаяся Ивен. Она, прищурившись, поглядела назад, на склон. — Но сейчас у нас нет времени на его поиски.

Рот, стоявший рядом с ней, тоже оглядел самые высокие склоны. Далекие гряды облаков, которые все еще окутывали вершины, стояли глухой стеной. Ни единого намека на какое-либо движение.

— Может, они теперь, когда мы пустили им кровь, прекратят преследование, — предположил он.

— Возможно, — буркнула Ивен. — Ты позволишь на'кириму перевязать тебе руку?

Рот кивнул. Он повернулся и стал наблюдать, как Варрин, так же как и Ивен, начал шарить под курткой в поисках лекарственных и перевязочных средств.

— Ты меткий стрелок, — сказал он.

— Киринин, — резко отозвался Варрин, но немного поразмыслил и сказал более приветливо: — Не такой уж меткий. Я целил в глаз.

— И все-таки удачная попытка. Твоя стрела избавила нас от многих неприятностей.

Варрин пожал плечами, и это был уже не тот холодный жест, которыми когда-то обменивались эти двое. Они отдыхали всего несколько минут, а потом продолжили осторожный спуск, но уже по лесу. Эсс'ир пришла в себя, лицо ее, ставшее еще бледнее, чем обычно, то и дело искажалось от боли. Она прихрамывала, и Варрин поддерживал ее на ходу.

Здешний лес отличался от лесов долины Гласа. В нем преобладали сосны. Они большей частью были невысокие, истрепанные ветрами, побитые морозами, но там, где деревья росли гуще, им даже удавалось отбрасывать довольно густую тень. Вся земля была усыпана их порыжевшими иголками, но кое-где пробивалась жесткая трава. Тут и там из-под земли торчали корни, а иногда они даже проползали по валунам и скалам. Это место производило странное впечатление, вполне уместное в старинных рассказах о диких кирининах, осторожных анайнах и даже подобных волкам врейнинах.

Они вторглись в земли, по которым бродили только вольные люди, где ни клятвы на крови, ни заботы Ланнисов и Горинов ничего не значили. Оризиан подумал, что сейчас они, как никогда, в руках их нечеловеческих спутников. Это была их, кирининов, земля.

* * *

Когда сгустились сумерки, они устроили среди деревьев что-то вроде лагеря. Варрин разложил костер у основания скошенного камня и, усадив Эсс'ир возле огня, исчез в лесу, как всегда без единого слова объяснений. Оризиан предположил, что он отправился на поиски корня, необходимого для облегчения страданий сестры.

В нескольких ярдах от места их отдыха он увидел огромный спящий муравейник; высокая куча сосновых игл поднималась над землей. Ивен сидела на корточках возле кучи и ворошила ее тонким прутиком. Это зрелище показалось Оризиану странно знакомым, и он не сразу понял почему. В последний раз, когда он был наедине с Иньюреном, тот совершенно так же с помощью длинной палки искал морских ежей возле Замка Колглас.

— Что вы делаете? — спросил он так же, как тогда спросил Иньюрена.