Рождение Зимы

— За мной! — крикнул Кейнин и галопом поскакал по направлению к яростной битве на правом фланге. Дикая легкость наполняла его, когда он врезался в свалку. Здесь он был как раз на своем месте, и это было бы хорошим окончанием для его первой жизни. Всадники Горин-Гира ворвались в толпу всадников Килкри-Хейга, инерция стремительной атаки увлекала их все дальше и дальше. Лошади сталкивались друг с другом, клинки вспыхивали, скрещиваясь с клинками. В воздухе свистели стрелы лучников. На долгие минуты только толкотня и шум, только кровь и смерть. Потом Кейнин обнаружил, что врага перед ним нет. Всадники Килкри потекли назад к собственным линиям. Пешие воины рассыпались на мелкие группы, навалились на раненых и спешенных. Кейнин так резко остановил коня, что тот, протестуя, встал на дыбы и заржал. Наследник Крови огляделся. Земля вокруг была черной от тел. Здесь и там искалеченные кони пытались подняться из грязи. Из куч трупов иногда доносились отчаянные крики о помощи. Кейнин радостно рассмеялся.

Он поехал туда, где ждала его Вейн. Его ликующая команда всадников отправилась за ним. Многие из них пали. Но уцелевшие не расстраивались по этому поводу.

— Что теперь? — просила Вейн.

— Минутку, — сказал Кейнин. Сердце у него колотилось, лицо сияло. Но он справился с собой и сумел обуздать боевой азарт. Он поглядел в сторону врага, и это помогло ему успокоиться. Их все еще было очень много. Дисциплинированные конники Килкри перестраивались, а лучники продолжали свою методичную, неустанную работу. Отряды копьеносцев собирались в центре, как раз напротив.

— Как близко, — пробормотал он. Вейн вопросительно взглянула на него.

— Мы можем только оставаться на месте и сражаться.

— В таком деле от тарбенов пользы не больше, чем от козлов, — проворчала Вейн.

Послышался новый хор горнов и криков. С той стороны поля противник ряд за рядом начал движение вперед. Откуда-то неслась барабанная дробь.

— Тогда посмотрим, что с нами будет, — прокричала Вейн и погнала коня прочь.

Армии Ланнис и Килкри двигались по траве. Центру было трудно продвигаться по полю, и его линия начала нарушаться, потому что люди спотыкались, их ноги увязали в трясине. Появилась конница и, опять разбрасывая землю, пошла в атаку. Кейнин повел свою конницу навстречу. Стрелы, простые и арбалетные, летели из задних рядов. Стяг Гласбриджа упал, но тут же был подхвачен.

Нарастающий рев заполнил воздух, когда армии сошлись, в последнем рывке перекрыв остававшееся между ними расстояние. В первый момент показалось, что линия Горин-Гиров сразу подалась, но, нет, она пока держалась.

Кейнин ударом сплеча рубил любую фигуру, оказавшуюся в пределах его досягаемости. Он хотел найти Гирена, Наследника Крови Килкри-Хейг, чей стяг он видел, но в таком хаосе у него не было шанса отыскать его. Стрела скользнула по закрытому кольчугой плечу. Он поднырнул под взвившийся меч и ткнул клинком в незащищенное бедро владельца меча. Клинок прорезал кожу врага, и оттуда так сильно хлынула кровь, что у Кейнина промокла перчатка. Конь наследника отскочил в сторону и сделал несколько неуверенных шагов, пока не нашел кусок твердой почвы.

Кейнин осмотрел себя и огляделся вокруг. Теперь враг превосходил численностью его армию, и, хотя воины Горин-Гира нанесли противнику большие потери, только вопросом времени был момент, когда они рухнут. Едва лишь эта мысль пришла ему в голову, как ряды сражающихся пронизала какая-то дрожь, по рядам будто прокатилась огромная волна. Он обернулся и увидел, что инкаллимы черной бурей ворвались в битву. Вела их Шрева, ее мечи сверкали, словно яркие лучи. Она разметала по сторонам тарбенов, присела, подпрыгнула и сбила с седла воина килкри. Человек со вспоротым животом умер, даже не долетев до земли. А Шрева уже развернулась и одним махом срубила ноги, видневшиеся под животом второго коня.

Из воинов обеих сторон никто еще не встречался с Детьми Сотни на поле боя, за исключением кучки тех, кто был в Колгласе в ночь Рождения Зимы. Все знали о них только по ужасным рассказам. Теперь их увидели воочию: скачущих, вертящихся, внезапно возникающих то тут, то там. За каждым инкаллимом тянулась кровавая дорожка, которую они прокладывали сквозь сражение с легкостью птиц, играющих со штормовым ветром. В первые несколько минут резни казалось, будто вороны вылетели из сказки в реальность, и человек за человеком падали под их клинками, воля воинов Килкри и Ланнис была потрясена, поколеблена и сломлена. Сначала один, потом десятки, потом сотни повернулись и бросились бежать туда, откуда пришли. В жажде спасения они затаптывали собственных товарищей. Некоторые из всадников Горин-Гира, ошеломленные неожиданным поворотом фортуны, не сдержавшись, погнались за противником. Тарбены, увидев пятки врага, вдруг возжаждали крови и тоже бросились вперед.