Рождение Зверя

— Да… небогато вы нам поведали или может быть просто не захотели поведать, — практически сквозь зубы оценил капитан его рассказ. — Хотя, по словам врача, после такого удара можно было вообще остаться сопливым пацаном, которому интересны только мягкие игрушки… Ладно, допустим, все так и было и вы совершенно ничего не помните и ничего не видели. Но что же вы тогда делали чуть раньше до описанных событий? На краю села в компании с неким Михаилом Селивановым (Селиванов — фамилия сына священника)?

— Я же вам рассказывал, что отец Анатолий попросил нас посидеть у старой лесной дороги и понаблюдать, не появиться ли кто-нибудь со стороны колонии, — устало начал повторять Сергей. — Вот мы там, в кустах и сидели. Разве это было противозаконно — сидеть в кустах веером?

— Мне непонятна ваша ирония, — почему-то печальным голосом начал следователь. — Все серьезно, вес очень даже серьезно! Мы, что по вашему, здесь в бирюльки играем? Вот гражданин Кипаев Николай Федорович, напротив, утверждает, что из леса на него набросились незнакомые люди и попытались убить его!

Увидев явное недоумение Сергея, капитан счел необходимым пояснить:

— Гражданин Кипаев — это четвертый из бежавших к деревне заключенных, который к своему счастью остался в лесу. Вот он говорит о том, что на него из кустов набросились и укусили…

В ответ Сергей нервно рассмеялся:

— Хотите сказать, что матерого уголовника покусал пацан, который едва только получил паспорт?! Это же смешно!

Милиционер лишь небрежно пожал плечами и сказал:

— Вы называете нелепостью то, что у человека оказалась практически обглоданной правая часть лица, прокусана до кости рука. Я склонен верить показаниям Кипаева, что если бы парня, который по вашим словам, едва только получил паспорт, не оттащили, то он бы самым натуральным образом загрыз человека!

— Вы знаете… Простите я так и не узнал вашего имени отчества…

— Алексей Николаевич!

— Так вот Алексей Николаевич, поправьте меня, если я ошибаюсь! Эти люди сбежали из колонии строго режима, прихватив с собой оружие и боеприпасы к ним. Они ворвались в деревню, расстреляли собаку предсельсовета, а ее саму взяли в заложники. В конце концов, зеки практически добрались и до меня! И я что, должен сейчас переживать из-за какого-то негодяя?! Да мне совершенно наплевать на то, что с ним там такого могло приключиться!

Капитан сразу же погрустнел:

— Значит, вы не хотите помогать следствию? Отказываетесь сотрудничать с нами?

Сергей начинал медленно закипать:

— По моему, я уже помог вам тем, что вообще пришел сюда и даю показания! И если у вас больше нет ко мне вопросов…

Алексей Николаевич, чувствуя, что контакт потерян, молча махнул рукой и поставил печать на протянутый пропуск.

Из РОВД Сергей вышел в очень скверном настроении. «Капитан переживал из-за какого-то подонка! А этот уголовник, не задумываясь, перестрелял бы пол деревни, — думал он. — А Мишка то, оказался орел! Похоже, когда я пошел к его отцу рассказать о зеках, он решил действовать сам. Отчаянный парнишка!».

Притормозив у магазина, он решил взять пива и пойти прогуляться по местному парку. До автобуса была еще куча времени, и его надо было с толком использовать.

Парк поразил своей опрятностью, множеством скамеек и мусорниц, что в наше время пакетиков и бутылок было просто чудом. Особенно было приятно, что по парку в одиночестве прогуливались очаровательные девушки, с которыми просто требовало завести знакомство.

Прохаживаясь с такими мыслями и высматривая такую жертву, Сергей забрел почти в самое захолустье парка, который в этом самом месте плавно переходил в самый настоящий лес. Аккуратные асфальтовые дорожки превратились в покрытые глубокими трещинами тропинками, а солнечные и тенистые аллейки сменились мрачными тоннелями, образованными огромными липами. Горы мусора и поломанные скамейки делали пейзаж еще более неприятным.

Сергей уже собирался повернуть, когда обратил внимание на уединившуюся вдали от всех парочку. Высокий нескладный парень с огромной черных копной волос и большими очками в придачу стоял на коленях и, держа за руку свою спутницу, что-то оживленно рассказывал. Картина вырисовывалась очень красивой: что говорить, даже только наблюдая за влюбленными, уже можно заразиться от них чуточкой счастья и тепла.

Девушка сидела на чудом сохранившейся скамейке и то и дело очаровательно смеялась. Смеялась она так, как могут смеяться только счастливые люди, которые живут именно этим сегодняшним моментом, которым нет дела до других. Внешне её можно было назвать очень привлекательной, если бы не веснушки, которые густо усыпали ее лицо. Небольшой прямой нос, лоб, небрежно прикрытый непокорной челкой и даже щеки с ямочками — все это было богато покрыто солнечными подарками. Однако, для её парня, по-видимому, не было на свете существо более прекрасного чем, она.

Допив свое пиво, Сергей стал осторожно выбираться из укрытия, из-за которого любовался молодыми людьми; он не хотел нарушать их одиночество…