Рождение Зверя

— Так ты идешь или нет? — словно откуда-то издалека поинтересовался голос Ральфа.

— Иду, — буркнул Риу. Сон можно было пережить только одним способом: продолжать спать.

— Тогда возьми вот это. — Чужестранец отстегнул пояс, на котором висел тот самый заслуженный кинжал, и протянул своему спутнику. — Раз ты его нашел…

Риу не стал спорить: распрощавшись с клинком, Ральф все равно остался далеко не безоружным — его бедра опоясывал еще один, очень широкий, дюйма в четыре, кожаный ремень со множеством кармашков. К нему справа и слева крепились совершенно одинаковые, странной формы, но очень изящные ножны; а из голенища сапога предостерегающе выглядывала рукоятка ножа. Однако и это было еще не все: за спиной у чужестранца висел длинный, с широким лезвием то ли нож, то ли меч.

На ходу застегивая пряжку, юноша непроизвольно пытался осознать только что услышанное — человек устроен так, что не может не думать, даже если ему снится сон. Конечно, Ральф просто посмеялся над ним, называя себя слугой Нечистого: во-первых, зачем одному Нечистому выслеживать другого Нечистого; во-вторых, какой Нечистый признается в этом открыто; в-третьих, все они должны быть страшно бледными, с гладко выбритыми головами, а у Ральфа…

Постепенно мысли молодого человека переметнулись на то, что он видел и слышал вокруг. Риу любил Тайг, особенно утренний: с его робко заглядывающими между гигантами-деревьями солнечными лучами, с голосами просыпающихся птиц. Одни уже заканчивали свою обязательную приветственную песню и готовились заняться обычными дневными делами, другие присоединились к утренней распевке только что, и их первые трели звучали особенно звонко и радостно.

Риу никогда не боялся Тайга, но сегодня все происходящее здесь восхищало его как-то особенно. Впервые за свою недолгую сознательную жизнь юноша чувствовал, что он не один, что рядом с ним человек, в присутствии которого можно было ничего не опасаться.

«Слуга Нечистого…» — усмехнулся про себя Риу.

Да разве способен Ральф причинить кому-нибудь зло? Это казалось совершенно невероятным. Почему? Риу и сам не знал — скорее, просто чувствовал. От всей души наслаждаясь непривычным для него ощущением безопасности, шел он по лесной тропе за быстро шагающим Ральфом. Когда погруженный в свои иллюзии юноша выглянул из-за широкой спины чужестранца и увидел того, кто их ждал, то испытал настоящее потрясение. Сердце Риу так и упало, а рука непроизвольно потянулась к кинжалу.

Ральф заметил и этот непроизвольный жест, и мгновенно промелькнувшую в ответ усмешку на лице бледного как смерть человека в темно-сером до пят плаще.

«Только посмей тронуть мальчика…» — так, чтобы его слышал только С'тэн, предупредил Ральф.

«Как скажешь…» — Слуга Нечистого откинул капюшон, обнажая гладко выбритую голову. Он пытался казаться бесстрастным — хотя бы в глазах мальчишки! — но с отвращением чувствовал, как чуть ли не с каждым мгновением усиливалась дрожь в коленях.

— Ну, что касается нас, — вслух сказал Ральф, показывая на себя и С'тэна, — то мы немного знакомы, значит, осталось познакомиться вам. Это, — чужестранец положил руку на плечо напрягшемуся спутнику и выразительно сжал, — Риу, а это…

Продолжая разыгрывать перед молодым человеком свою роль, С'тэн, как только прозвучало его имя, снисходительно улыбнулся и слегка наклонил свой безволосый череп.

— …какое-то время нам придется путешествовать вместе, — переводя взгляд то на одного, то на другого, продолжал Ральф.

Он не сомневался, что с этими двумя у него будут проблемы, и они уже начались. С'тэна необходимо было держать в руках: авторитетом для него мог являться лишь высокомерный, не прощавший ни малейшей слабости, человек — это с одной стороны. Но, с другой, если переусердствовать в присутствии Риу, «слуга Нечистого» с его болезненным самолюбием не вынесет подобного унижения, и тогда мальчик немедленно превратится в его врага. Что же касалось самого Риу, то, судя по его опущенной голове и сосредоточенному взгляду куда-то под ноги, а также неровному дыханию, в юной душе происходила нешуточная борьба.

Единственное спасение — найти для них общее дело, и по возможности более опасное, чтобы хоть как-то объединить потенциальных врагов. Развалины, на которые Ральф набрел совершенно случайно еще накануне, идеально подходили для этой цели. Он как раз тогда стоял у сломанных ворот, собираясь шагнуть во двор, но именно в этот момент и раздался ментальный крик о помощи, посланный Риу.