Рожденная для его любви

Он никому не позволял расспрашивать про шрам на лице. Это было табу. Знали только братья. Он специально сделал тату на шраме, чтобы выглядеть ещё более устрашающе. В первые годы после освобождения из плена, когда встречающие вампиры пытались иронизировать над его внешностью, они платили за насмешки жизнью. Именно в те годы он наделал поступки, про которые до сих пор шепчутся в кулуарах.

— Баш на баш, — ответил он, скрестив руки на груди.

— Что? — не поняла девушка.

— Я рассказываю про своё уродство, ты мне рассказываешь, почему хромаешь. Идет?

— Ооо….Идет! — Майя не делала секрета из факта своего рождения.

Бориса немного удивило согласие Майи, но он не подал вида.

— Тогда рассказывай, — приказал он.

— Тут и рассказывать особо нечего, Сандровский, — Майя улыбнулась, правда, улыбка вышла грустной. — Я такой родилась. С дефектом. У меня левая нога короче правой на несколько сантиметров. В моей жизни не было приключений, смертельных баталий или поразительных тайн, приведших к тому, что я вынуждена передвигаться с тростью. Родители сочли меня уродом, — она не заметила, как после этих слов губы Бориса сжались плотнее, а глаза зло вспыхнули. — Сестра, впрочем, тоже. Я их не осуждаю. Они не могли понять, как в вампирской расе, где красота считается нормой, а регенерация начинается после кормления, могла получиться я. Этакая дефективная. Моё уродство даже не пытались исправить, впрочем, как я сейчас понимаю, это и невозможно сделать.

Майя старалась говорить беззаботно, но в её глазах, то и дело мелькали тени. Как бы она не относилась к тому, что родилась калекой и за годы жизни смирилась с неизбежным фактом, глубоко внутри неё затаилась боль. Ей не надо было рассказывать, сколько усмешек она претерпела в прошлом. Мир жесток по отношению к тем, кто отличается от большинства.

Борису это было хорошо известно.

Разница между ними заключалась в том, что он мог за себя постоять, Майя — нет.

— Нет ничего не возможного. Кость легко нарастить, — как бы невзначай заметил Борис, и внимательно стал наблюдать за её реакцией.

Майя отвела взгляд.

— Мне не до этого. Возможно, когда-нибудь потом…

— Это не займет много времени, — продолжал настаивать Борис. — У нашей семьи есть клиника, где…

— Теперь пришла твоя очередь рассказывать, — слишком поспешно перебила его Майя. Предложение Сандровского было слишком заманчивым. Кто бы только знал, сколько ночей и дней она мечтала стать обычным вампиром! Особенно в детстве, когда ещё отец жил с ними, и пинал её, точно нашкодившего котенка, стоило ей попасться на глаза.

После рождения Ларисы, он ждал, что вторым ребенком будет непременно сын. Ему нужен был наследник, продолжатель рода! Чтобы его фамилия и род снова возродились и стали влиятельными! Он не сомневался, что сын сможет добиться успеха!

Родилась вторая дочь. Калека.

Отец не смог этого простить Майе. Именно на неё он возложил всю вину, и ясно давал понять, что ей лучше обходить его стороной. От греха подальше.

Поэтому ничего не было удивительного в том, что и другие члены семьи стали относиться к ней с пренебрежением. Если отцу можно, то и другим тоже.

Майя никого не винила. Зато она выросла той, кем является на данный момент. Семья научила её преодолевать трудности, и она была рада преподанным урокам.

Борис не стал настаивать. Если она не хочет принимать от него помощь, он не будет больше предлагать.

Он и так достаточно возится с девчонкой. Хотя, если разобраться, операция заняла бы несколько часов. Хански и не с такими тяжелыми случаями справлялся.

— Мне тоже особо нечего рассказывать, — начал Борис, и сам не заметил, как его голос приобрел хрипотцу. Он впервые делился с женщиной пережитым. — Ожог, что ты видишь на моем лице, мне нанесла девушка, которую я любил и хотел, чтобы она стала моей подругой крови. Она дала согласие. Я был на седьмом небе от счастья. Дело кончилось тем, что она меня пленила, заковала в кандалы и пытала. Оказывается, я в своё время убил её возлюбленного, и она мне мстила. Вот и вся история.

Майя не сразу нашлась, что сказать. Она до последнего не верила, что Борис ответит на её вопрос.

Когда она впервые услышала имя Бориса Сандровского, то говорившие упоминали о шраме-тату, которое он с гордостью носит на своем лице. И позже, чуть сбавив тон, они стали делиться домыслами, откуда он мог у него появиться. Строили самые разнообразные предположения. В конечном итоге пришли к выводу, что он получил его в драке, дуэли. Они же и упоминали о том, что напрямую Сандровского спрашивать о происхождении шрама не стоит. Мол, он не равнодушен к нему.

И поэтому, когда вопрос сорвался с губ Майи, она тотчас пожалела о нем.

Как оказалось — напрасно.

— Ты так просто об этом говоришь…, - только и смогла сказать она, пораженная его безразличным тоном.

— О прошлом только так и стоит говорить. Выходи, мы приехали.

Дверцы лифта распахнулись, и Майя, опираясь на трость, вышла вслед за Борисом.

Любопытство часто подводило женщин, и в данном случае, Майя не стала исключением, не удержавшись от следующего вопроса:

— А она тебя тоже притягивала запахом?