Рожденная для славы

Кэт вбежала в комнату, сама не своя от волнения. Дни, проведенные в Тауэре, несколько пригасили ее былую порывистость, но по временам, когда происходило что-нибудь особенно примечательное, прежняя Кэт оживала. Она была глубоко уверена, что мне суждено стать спасительницей страны, и считала дни, оставшиеся до моего воцарения.

— Миледи! — воскликнула Кэт. — Прибыл некий джентльмен, который желает видеть вас по делу неотложной важности.

— Кто этот джентльмен? — спросила я с беспокойством.

Если этот человек был хоть как-то связан с мятежниками, я не желала его видеть.

— Это юный лорд Рассел, миледи. Сын графа Бедфорда.

— Что от меня нужно сыну Бедфорда?

— Лучше будет, если вы это узнаете сами, миледи, — выпалила Кэт.

Я заколебалась. Не будет ли это с моей стороны ошибкой? Но все же вышла к посланцу.

Он упал передо мной на колени, и я не знала, радоваться такой почтительности или пугаться.

Лорд Рассел сказал, что у него ко мне послание от сэра Томаса Уайета. Сэр Томас умоляет меня ни в коем случае не приближаться к столице. Лучше всего, если я уеду как можно дальше от Лондона.

— Но почему, милорд? — спросила я.

— Миледи, грядут великие события. Сэр Томас хочет, чтобы с вами не случилось ничего плохого.

— Я не имею никакого отношения к делам сэра Томаса Уайета, — отрезала я.

Рассел поклонился и сказал, что его дело — передать послание, и не более.

Когда он удалился, я вздохнула с облегчением.

А еще через несколько дней прибыл посланец королевы.

Я удвоила меры осторожности и в последнее время удалялась в опочивальню всякий раз, когда в Эшридж прибывал кто-либо посторонний. Из спальни я выходила, лишь когда мне докладывали, кто прибыл и зачем. Вот почему посланца королевы я увидела не сразу.

Ко мне в спальню ворвалась Кэт, вид у нее был донельзя перепуганный.

— Он хочет отвезти вас в Лондон, — сказала она. — Таков приказ королевы.

Мне стало дурно. Я ни единой минуты не верила, что восстание Уайета может завершиться триумфом. Не следовало забывать и о том, что в заговоре участвовал Суффолк, отец Джейн Грей. Даже если бы мятежники сумели свергнуть королеву, Суффолк вряд ли пожелал бы передать корону мне. Скорее всего он освободил бы из Тауэра Джейн и усадил ее на престол.

Взглянув на Кэт, я сразу же принялась стягивать с себя платье.

— Помоги мне лечь.

Она смотрела на меня, хлопая глазами.

— Быстрее! Я тяжело больна, и ехать в Лондон не могу.

Лишь улегшись в постель и закрывшись простыней до самого подбородка, я приняла посланца королевы. Увидев, что я лежу в постели, он изменился в лице.

— Скажите, сэр, что вам от меня нужно, — слабым голосом сказала я.

— Миледи, королеве угодно, чтобы вы немедленно отправлялись в Лондон, где вас ожидает самый сердечный прием.

— Передайте ее величеству мою искреннюю благодарность. К сожалению, состояние мое столь плачевно, что я не смогу воспользоваться ее милостью.

— Королева будет крайне недовольна, если я вернусь в Лондон без вашего высочества.

— Скажите ее величеству, что я тоже весьма этим опечалена.

Гонец уехал лишь после того, как я написала королеве записку. В этом письме я сообщала о своей болезни и обещала, что немедленно отправлюсь в Лондон, как только мое состояние немного улучшится.

После того как посланец удалился, мне уже не пришлось изображать болезнь — меня колотила дрожь.

— Вы и в самом деле больны, — встревожилась Кэт. — Скажите, что у вас болит?

— Голова, — ответила я. — Она чувствует, что может вот-вот расстаться с плечами.

Из Лондона поступали все новые и новые вести. Множество горожан собрались под знамена королевы, а Уайета объявили государственным изменником. Комендант Тауэра поднял мосты и выставил охрану, а за поимку Уайета была обещана высокая награда.

Я написала королеве очередное письмо, но не сама — поручила сделать это одному из своих придворных. Единственная причина, по которой я задерживаюсь, говорилось в письме, — тяжелая болезнь. Врачи надеются, что мне со дня на день станет лучше, но пока мое состояние все еще вызывает у них опасение.

Тем самым я выговорила себе небольшую отсрочку, но долго так продолжаться не могло.