Рожденная контрреволюцией. Борьба с агентами врага

Однако все эти работы, увы, посвящены исследованию лишь белогвардейских контршпионских ведомств, в то время как аналогичные советские структуры в Сибири почти не затронуты в исторической литературе [322]. Такой подход создает нездоровую историографическую ситуацию, когда органы по борьбе со шпионажем по одну сторону фронта изучаются в ущерб рассмотрению спецслужб противника.

Особенно это характерно для Восточного фронта как зоны противостояния белых и красных. С одной стороны, адмирал А. В. Колчак, особенно после недавно показанного на экранах нашей страны фильма, импонирует общественности. С другой стороны, советская власть, всячески боровшаяся с многочисленными проявлениями сепаратизма на Востоке страны [323], также не может не вызывать уважения. К тому же, будучи в конце 1917 — начале 1918 годов единственной хотя бы формально легитимной властью в стране вообще и на территории Сибири в частности [324], она довольно позитивно выглядела на фоне местных антибольшевистских правительств, спонсируемых из-за рубежа и опиравшихся на иностранную военную поддержку.

Таким образом, во избежание идеализации любого из противоборствующих лагерей (в каждом из которых можно найти и светлые, и темные стороны) необходимо деполитизированное, объективное и непредвзятое рассмотрение их участия в Гражданской войне. Подобное исследование целесообразно осуществить на примере истории органов государственной безопасности на Восточном фронте, во-первых, вследствие важности их деятельности для повышения эффективности систем военно-политического управления противников и, во-вторых, ввиду значимости самого Восточного фронта как стратегически важного ТВД в контексте общего противоборства антибольшевистского движения и советской власти. Обратимся к фактам.

Начало вооруженной борьбы сторонников и противников РСДРП(б) на Востоке России относится к ноябрю 1917 года, когда на путь сопротивления новой власти встало Оренбургское казачье войско во главе с атаманом А. И. Дутовым [325]. Казаки создали свой орган власти — «Комитет Спасения Родины и Революции», разоружили гарнизон Оренбурга и приступили к формированию антибольшевистских добровольческих отрядов. Однако отсутствие у них широкой поддержки местного населения и общая пассивность утомленных мировой войной казачьих частей привели к тому, что Оренбург был захвачен войсками РСФСР уже в конце января 1918 года, а сторонникам А. И. Дутова пришлось отступить в глубь Сибири [326].

Тем не менее даже эта неудачная попытка организации отпора продвижению советской власти на Восток страны свидетельствует о наличии определенных предпосылок к развертыванию широкомасштабной антибольшевистской борьбы на данной территории. Об этом же говорит и создание в Томске на рубеже 1917–1918 годов сразу нескольких органов управления, оппозиционных Советам рабочих и солдатских депутатов. Речь идет о Сибирской областной думе, избираемом ей Сибирском областном совете (СибОС), Временном правительстве автономной Сибири [327]и Западно-Сибирском комиссариате [328].

Некоторые из этих учреждений, в конечном счете, потерпели поражение в столкновении с большевистскими Совдепами. Но, несмотря на это, данные органы, состоявшие в основном из эсеров и провозглашавшие одной из своих целей борьбу с большевизмом [329], отражали общую тенденцию к неприятию сибирской военной и политической элитой политики РСДРП(б).

В свою очередь, разгон членами Томского Совета депутатов СибОС наглядно продемонстрировал необходимость налаживания исключительно подпольной работы по подготовке свержения Советской власти. Это становилось тем более актуально, если принять во внимание, что весной 1918 года на подконтрольной большевикам территории начинается создание местных чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией. Такие ЧК создавались в Омске, Новониколаевске, Екатеринбурге и других городах региона. Помимо этого местные органы государственной безопасности РСФСР были представлены и филиалами Военного контроля Наркомвоена при штабах военных округов.

В таких обстоятельствах создать сколько-нибудь многочисленную тайную организацию было весьма затруднительно, но местным офицерам это удалось. По данным историка Н. С. Ларькова, общая численность антибольшевистских подпольщиков к весне 1918 года составляла 6000 человек [330], охвативших своей деятельностью почти 50 населенных пунктов Западной и Восточной Сибири.