Рожденная под темной звездой

Юлиан её ждал. Бесился. Психовал. Разорвал в клочья боксерскую грушу. Поругался с портье. Сделал выговор администратору так, что девочка едва в обморок не упала. Побежала жаловаться руководству и к своему ужасу узнала, что Юлиан Джаджен совладелец отеля, в котором она работает.

Юлиан продолжал ждать. Вызвал Итона и снова загонял его на татами.

Ему было мало. Злость. Ярость. Гнев. Те эмоции, что били у него через край.

Холодный душ лился рекой. И снова мало.

Ему была нужна она.

Лиза.

Её тело.

И её запах.

Теперь Юлиан знал - у Лизы совершенно другой запах, не такой, как у Елизаветы Сатинской. Он попробовал его на вкус и понял, что нет ничего слаще. Ничего опьяняющее. Его невозможно перепутать. Невозможно забыть.

В тот злополучный вечер, когда к Лизе вернулась память, он вышел от неё, пошатываясь. Опирался на трость сильнее обычного. С трудом пытался сохранить лицо перед самим собой, не прислониться спиной к стене, чтобы перевести дыхание. Внутри все скрутило в тугой узел, опалило адовым пламенем. В висках стучало с такой бешеной силой, что, казалось, они не выдержат, лопнут - и кровь польется рекой.

О, да, ему нужна была кровь. И много. Иначе он натворит дел, о которых в последствии пожалеет. А именно - вернется к Лизе и закончит начатое.

Он мог взять её без труда. Он хотел её взять. Развести ее дрожащие ноги в стороны, открыть манящую сладость лона и проникнуть в него. Войти с силой, резко, до упора. Так, чтобы между его бедрами и её не осталось пустоты. Ни сантиметра. Чтобы не осталось даже воздуха.

Он хотел. Мог. Не стал.

В ту ночь он сменил трех "доноров". Пил кровь и не насыщался. Приказал привезти лучшую "кровавую" шлюху. Девочка старалась изо всех сил. Сначала станцевала стриптиз. Потом пустила себе кровь. Не помогло. Юлиан остался глух и к её красивому телу, и к её крови.

Два дня. Он потерпит. Выдержит.

Мать вашу, он ждал три столетия! Неужели не проживет два дня?

Два дня оказались длиннее, чем три столетия.

На этот раз он не поехал её встречать. Была мысль улететь одному, оставить её на Илаю и парней, потом передумал. Метаться по "Жерло"? Смысл?

Ему нужна Лиза. Рядом с собой.

Юлиан не понимал, что с ним происходит. Его вели инстинкты, и они требовали, чтобы его Лиза находилась рядом с ним. Двадцать четыре часа в сутки. Каждую минуту.

Он встретил её ленивой позой, развалившись в белом кожаном кресле.

- Добро пожаловать на борт, Лиза.

Лиза коротко кивнула, сжала сильнее дамскую сумочку, точно та была способна защитить её от жадного взгляда мужчины, прошла к креслу, расположенному напротив кресла Юлиана - других не было - и села.

- И тебе добрый день, Юлиан, - её голос звучал отчужденно. Всё-таки она подготовилась.

- Сердишься?

- Юлиан, скажем так - я не настроена вести задушевные беседы.

- Сердишься, - он едва ли не замурлыкал от предвкушения словесной баталии.

Лиза поджала губы и мысленно сосчитала до десяти.

- А ты бы не сердился, если бы в твою жизнь за последнюю неделю постоянно вмешивались посторонние? Причем, вмешивались кардинально. Переворачивали все с ног на голову. Коверкали. Подставляли. Пытались уничтожить. Присваивали. По тебе - это нормальный расклад?

Ни один мускул не дрогнул на красивом лице мужчины.

- Нормальный.

Брови Лизы изогнулись в наигранном изумлении.

- Даже так, - протянула она. - Ну да, вам, вампирам, виднее.

В ее голосе мелькнула издевка.

- Расы тут не при чем. Если мне не изменяет память, подставила тебя человеческая девушка. Люди не менее жестоки, расчетливы и коварны.

- Разговор ни о чем, - фыркнула Лиза и откинулась на спинку сиденья. - Для меня сейчас именно ты поступаешь не лучшим образом. Я не могу понять твою логику. Хотя... Вру. Понимаю, прекрасно понимаю. Когда-то в прошлом ты потерял подругу, и тут на горизонте появляюсь я с её внешностью. Ты мной заменяешь её. Для тебя я становлюсь продолжением ВАШЕЙ истории. Не моей. Ты смотришь на меня - и видишь её. Тут всё ясно. Не ясно другое - сколько продлится история с подменой? И как долго мне придется тебя... - Лиза запнулась, едва не сказав "терпеть". Что-то её остановило. Прокашлявшись, она и продолжила: - Как долго мне придется находиться рядом с тобой? Жить в другом городе? В другой стране? Одно дело - когда у меня не было воспоминаний, я не знала про себя ничего. У меня был маленький выбор. Но сейчас ты сознательно заставляешь меня делать вещи, которые я не хочу.

Юлиан дал ей возможность выговориться. Пусть говорит, ей сейчас это необходимо. Он большую часть пропускал мимо ушей, зная наперед, что она скажет, в чем его обвинит. Женщина, что с неё возьмешь?

Его волновало другое. Например, её пухлые губы. Как они двигались, когда она открывала рот, как недовольно поджимала их, когда сердилась. Как трепетали её реснички, когда она пыталась сдерживать эмоции. Как тонкие пальцы сжимали сумку, скрывая волнение.

Он видел и замечал всё. И хотел другого.