Рожденная под темной звездой

- Почему не разбудил сразу? - ее голос изменился, стал тверже, тонкие брови сдвинулись.

- Зачем? Мне понравилось смотреть, как ты спишь...

Щёки Лизы вспыхнули. Ей показалось, что фразу он не закончил намеренно. "И я хотел присоединиться" - так могло звучать продолжение. Интересно, она бы стала возражать, если бы он лег рядом? Прижал её спиной к своей груди, окутав теплотой?

Лиза оборвала себя. Хватит терзаться сомнениями и догадками!

- Спасибо за кофе, - она намеренно ушла от продолжения темы. - Неужели сам варил?

- Угу, во мне открылись кулинарные способности.

В глазах Юлиана заплясали довольные искорки, он видел её насквозь, угадывал мотивы. Подперев рукой подбородок, он наблюдал, как Лиза пьет кофе.

Спросонья она выглядела просто очаровательно - немного растрепанная, невинная. К ней снова вернулся образ беззащитной маленькой девочки. Той, которую он увидел несколько дней назад в шестнадцатом зале "Жерло". Этот день и этот образ он никогда не забудет. Его феноменальная память запечатлела каждый штрих, каждый фрагмент, каждый образ.

А ещё Юлиану понравилось видеть Лизу в своей постели.

Но все эти впечатления меркли перед другим, самым главным фактом - она его ждала. Иначе не уснула бы сначала на диване, хранившем её запах, потом поверх покрывала. Юлиан приехал в квартиру злой, как тысяча адовых псов. Злился на себя. За неопределенность. За нарушение привычного ритма жизни. За слабость.

Он уже проходил тот период в жизни, когда женщина была его слабостью. Вертела им, как хотела. Играла. Тонким стилетом проводила по оголенным нервам. Юлиан потакал её капризам и наслаждался податливым телом. Те времена - темные, феодальные - кардинально отличались от современного общества и диктовали свои, суровые правила выживания. Отношения между мужчиной и женщиной тоже были иными. Тем более, среди бессмертных. Елизавета Сатинская была опытным игроком. Ровней.

Что же Лиза Багирова? С её потрясающими невинными глазами? С чувственным алым ртом? С волосами, похожими на дорогое серебро? С её уверенностью в своей правоте и открытым осуждением его поступков?

Что делать с ней?

Вариант - отпустить откидывался сразу. Безоговорочно.

Привязать к кровати и любить до умопомрачения? Такой вариант подходил. Он его использует чуть позже. Пока же не стоило выступать в роли насильника. Потому что тогда придется насиловать постоянно. Раз за разом. И раз за разом Лиза будет сопротивляться. Даже драться. Её телекинез ему был не страшен. Он с легкостью остановит летящий на него шкаф и любую другую тяжелую бытовую технику.

Задеть, и основательно, его может только ее взгляд, полный ненависти.

Неожиданный вывод.

Тогда оставалось лишь одно решение - приручать Лизу к себе. Медленно. Постепенно. Продвигаться маленькими шажками. Держаться на расстоянии.

Последнее было самым непростым. Особенно теперь, когда он знал вкус Лизы. Познал её слабость.

Казалось, её вкус до сих пор присутствует на его губах. И это добавляло безумия в его и без того расшатанное состояние. Тьма кружилась вокруг него постоянно увеличивающимся смерчем. Того и гляди затянет. Последствия могут быть удручающими.

С такими невеселыми мыслями Юлиан приехал на квартиру. Мог бы остаться в "Жерло", но клуб находился слишком далеко от Лизы. Пусть не её вкус, но её запах должен соприкасаться с его кожей. Витать в воздухе. Туманить разум.

Картина спящей Лизы, укрытой пледом, только укрепила правильность его выводов. Она не бессмертная, не обладает их силой и выносливостью. У неё не такая крепкая психика, как у них. Насилием он ее сломает в два счета. Сколько она продержится? Год? Два? А что дальше? Сойдет с ума или сбежит. Юлиан думал, она сбежит от него после событий в гостинице. Даже ждал её быстрых сборов. Приставил охрану. Но нет - она уладила дела и пришла к нему.

К нему.

Про доверие говорить еще рано. Она пришла, потому что он не оставил ей выбора.

За ночь он трижды принимал холодный душ. Но вода лишь ненадолго помогала снять напряжение в теле. Хотя, лучше так, чем совсем ничего.

Итон позвонил ровно в десять.

- Я подобрал три офиса.

Распорядитель старался, и Юлиан сделал пометку в голове, что надо парня отблагодарить.

- Диктуй адреса.

Дело оставалось за малым - чтобы хотя бы один из них понравился Лизе.

Юлиан заставил себя выждать до двенадцати дня. Ровно в полдень прошёл на кухню и сварил кофе. После чего отправился будить Лизу.

В потайную комнату, где по-прежнему на полу валялся портрет Елизаветы Сатинской, Юлиан ни разу не заглянул.

Лиза пила кофе мелкими глотками. От горячих бутербродов она отказалась.

- Ты всегда плохо завтракаешь?

Юлиан с интересом за ней наблюдал.

- Дурная привычка, согласна.

- Её надо исправлять.

- Когда-нибудь.

- Тогда перекусим в кафе. Сколько тебе понадобиться времени, чтобы собраться?

Лиза насторожилась.

- А куда мы едем?

- Выбирать тебе место для работы. Не пугайся. Чего сразу вся подобралась?

Лиза усмехнулась в ответ.

- Уже привыкла ждать от тебя чего-то... интересненького.

Она сознательно сделала акцент на последнем слове. Дала понять, что его с легкостью можно заменить на более резкое.