Рожденная свободной .Трилогия (с иллюстрациями)

Я с интересом наблюдала, как развиваются малыши. Они уже начали упражнять свои когти. Становились на задние лапы и царапали передними шершавый ствол дерева, преимущественно акации. Да так усердно, что обнажалось розовое основание их коготков. После таких упражнений на коре оставались глубокие борозды.

Время от времени я исследовала кал Эльсы и, до того как она стала матерью, находила разных глистов. Иные утверждают, будто ленточный глист львам только полезен (во внутренностях львов, которых Джорджу приходилось убивать, мы всегда их находили). Тем не менее я давала Эльсе глистогонные средства. Но с тех пор как Эльса родила, ни у нее, ни у львят ленточных глистов не было. Они появились у малышей лишь в девять с половиной месяцев.

Прежде бывало, что Эльса мочилась на брезентовый пол палатки, иногда даже на крышу лендровера. Став матерью, она излечилась от этой дурной привычки и строго следила за тем, чтобы дети не пачкали тропу.

Ни у кого из малышей не было характерного для львов признака: полосы вдоль хребта. Длина этой полосы около тридцати сантиметров, ширина пять — восемь сантиметров, волосы на ней растут в противоположную сторону. У Эльсы и Большой очень рано появилась такая полоса, у Люстики она вовсе не образовалась.

Отличать львят друг от друга было нетрудно. Джеспэ заметно светлее двух других, отлично сложен, остроносый, с раскосыми глазами, которые придавали монгольский вид его живой мордочке. Самый смелый, любопытный и своевольный из троих, он был также и самым ласковым. Если он не льнул к маме, то ласкался к брату и сестре. Часто, когда Эльса ела, Джеспэ только вид делал, что участвует в трапезе, а сам терся о маму. Он ходил за нею как тень.

Очень мил был его робкий брат Гупа. На лбу темные пятна, глаза не такие ясные и открытые, как у Джеспэ, а мутноватые и чуть косящие. Гупа был крупнее и плотнее брата, с заметным животиком. Я даже боялась одно время, что у него грыжа. Он был не глуп, но смекал медленно и был совсем лишен предприимчивости Джеспэ. Гупа предпочитал не лезть на рожон, пока не выяснится, что нет никакой опасности.

Эльсе-маленькой очень подходило ее имя: она в точности напоминала свою маму в этом возрасте. То же выражение, та же окраска, то же тонкое сложение. И вела она себя так похоже на маму, что обещала стать не менее обаятельным существом, чем Эльса-большая.

Конечно, Эльса-маленькая знала, что она слабее братьев, но умела возмещать это хитростью.

Все трое были хорошо воспитаны и во всех серьезных делах беспрекословно слушались маму. Но в игре они ее не боялись, и ей приходилось наказывать их тумаками за нахальство.

Вечером, когда вся семья лежала у моей палатки, я стала зажигать лампу. Вдруг она вспыхнула, и я едва успела бросить ее на землю. Пришлось бежать за Ибрахимом. Но когда мы вернулись с тряпками, пламя уже само погасло. Львята все это время лежали на месте, с интересом наблюдая за странным поведением их «луны». А Эльса даже подошла к огню, и мне надо было очень строго крикнуть «нельзя», чтобы она не опалила усы. На ночь все семейство устроилось рядом с палаткой.

Вдруг послышались звуки, которые обычно издают во время любовного свидания носороги. У этих неуклюжих великанов обнаруживается на удивление тоненький голосок. А может быть, это буйволы? Так или иначе, хорошо, что у меня под рукой лежит винтовка…

Ночь, однако, прошла спокойно, зато утром я проснулась от звона брошенной наземь посуды. В следующий миг в палатку ворвался Тото и, задыхаясь, доложил, что, когда нес мне чай, его чуть не сбил с ног буйвол. Тото еле-еле успел добежать до моей бомы и захлопнул калитку перед самым носом у зверя. Я невольно улыбнулась: парня, за которым гнался буйвол, могла успокоить хрупкая калитка! Но, видимо, эта преграда произвела впечатление и на буйвола. Он отступил.

Незадолго перед тем птица-носорог показала нам, как по-настоящему строить «оборонительные сооружения».

Кто читал мою первую книгу, помнит, наверное, случаи, когда Эльса предупредила нас о плюющейся кобре, которая лежала на дереве на уровне наших глаз. После мы установили, что эта змея живет в дупле в полуметре от земли. Она частенько попадалась нам на глаза. Раз, когда мы искали логово Эльсы, кобра вдруг поднялась над землей всего в полутора метрах от Джорджа. Он выстрелил, но промахнулся. И вот теперь мы обнаружили, что дупло замуровано твердой, как цемент, смесью глины, луба и, видимо, слюны. Осталась лишь узенькая щель.

Сквозь щель было видно, как что-то шевелится внутри. Нам не больно-то хотелось проверять, в чем дело, мы думали, что там вывелись змееныши. Но затем приметили, что на земле у ствола частенько появляется птичий помет, и смекнули: дупло заняла птица-носорог.