Рожденная умереть (СИ)

Я тяжело выдохнула, словно на плечи взгрузили мешок цемента.

— Если не хочешь, можешь не рассказывать.

С выдохом вырвался нервный смешок.

— Нет. Просто… Странно сидеть и откровенничать с человеком, с которым пару часов назад дралась на крыше, а накануне этого он, оказывается, констатировал мою смерть.

Я встретилась с синими глазами оборотня, в которых отражались тлеющие угли. Он улыбнулся уголком губ и отвел взгляд в сторону. Чувствовалось, что ему некомфортно в моем присутствии.

— Папа умер два года назад на фронте. Маму я не знала. Моя тетя продала дом, чтобы рассчитаться за свои долги. Жить с ней не было никакой возможности или желания: постоянные пьяные драки и незнакомые мужики. Я сбежала. Перебивалась вечерними подработками, чтобы заработать на еду. Так и попала к тому клубу. Если бы папа не учил меня быть «настоящим солдатом», может быть, я не вляпалась бы в эту историю.

— Мне жаль, прости.

— Не бери в голову. Я научилась жить без него. Осталось научиться не ненавидеть мир за то, что не вписываюсь.

— Что думаешь теперь делать?

— Даже не представляю. Меня вытурили из школы. Жить мне негде. Что уж там, я воскресла после того, как меня опустошил вампир. Думаю, пойду работать в «Старбакс».

— Настрой боевой, — рассмеялся Шон.

— Больше у меня ничего нет. Только умение иронизировать над всем дерьмом в своей жизни.

— Знаю, что звучит банально, но все наладится. Так или иначе.

Оборотень задержал на мне долгий взгляд, в котором уже не чувствовалась такого острого напряжения. Неожиданно для себя смутившись, я отвернулась к тлеющим бордовым углям.

— Идем спать? — спросил он, поднимаясь на ноги.

— Угу.

Шон проводил меня взглядом у лестницы, пожелав доброй ночи и исчез за дверью одной из спален. Оказавшись в темноте выделенной мне комнаты, я упала на кровать поверх мягкого покрывала. Спать в постели Макса было до больного неуютно, но усталость взяла свое, и в итоге я провалилась в беспокойный сон.

Проснувшись утром, я старалась вести себя максимально тихо, чтобы не напоминать лишний раз о своем присутствии, но в половине девятого в дверь ненавязчиво постучали.

— Стефани?

— Да?

В дверях появилась Эмма. Она тепло улыбалась, но в воздухе поплыли солоноватые струйки ее жалости. Вот уж чего не хватало, так это чтобы меня терпели из жалости. Думаю, нужно сваливать отсюда.

— Ты наверняка голодная. Идем завтракать.

— Мне не очень удобно…

Женщина наклонила голову на бок, снисходительно вздохнула, присев рядом со мной на кровать. Ее кожа пахла лесом вперемешку с запахом сладкого парфюма от рубашки.

— Не думай об этом, милая. Некоторые из нас озадачены твоим появлением в нашем доме, но не стоит принимать это на свой счет.

— Меня ненавидят за то, кто я, но разве я виновата в том, что со мной произошло?

Я сглотнула ком в горле. Эмма опешила, слегка обескураженная тенью агрессии в моем голосе. Она накрыла мою руку своей в утешающем жесте. Ладонь была такой горячей, будто ее лихорадило, хотя женщина выглядела абсолютно здоровой. «Наверное, это какая-то особенность волков», — подумалось мне.

— Не переживай. Никто из нас не желает тебе зла. Идем.

Она легонько потянула меня за руку, вынуждая подняться с кровати.

В просторной столовой стая сидела в полном составе, плюс появились еще двое малышей с виду семи и трех лет. Когда мы вошли, все обернулись ко мне с приветственными улыбками вежливости. Двое детей неожиданно бросились ко мне, обняв ноги, и смотрели снизу вверх добрыми, полными детского любопытства глазами. Меня это не на шутку смутило. Тут из кухни вышла высокая рыжеволосая женщина, которую я еще не видела, и застыла, задержав на мне странный взгляд. Дерек поднялся из-за стола.

— Алиссия, познакомься. Это Стефани. Стеф, это Элис.

— Приятно познакомиться, — сказала она, протянув мне руку для рукопожатия. Я заметила, как она тихо втянула полные легкие воздуха. Принюхивается. Тоже волчица?

— А эти двое сорванцов — Кристофер и Мэдисон.

Я сидела за столом рядом с Шоном. Тот слегка улыбнулся. По взгляду было понятно, что он оценивает, насколько я комфортно себя чувствую. Маленькие оборотни проявляли ко мне неподдельный интерес. Трехлетняя Мэдисон взобралась мне на колени и, забавно коверкая слова, выпалила:

— Ты мне нравишься. Я хочу с тобой дружить.

Всех, кроме Алиссии, эта фраза привела в умиление.

Мне была понятна ее тревога. Она — мать, а я — незнакомый ни то вампир, ни то не пойми кто…

После завтрака, помогая вымыть посуду, я услышала, как Шон разговаривает по телефону на втором этаже, даже сквозь шум воды и звяканье тарелок друг о друга. Слух у вампиров явно отменный.

— Она растеряна и явно не горит желанием у нас торчать.

Голос Шона был слегка раздраженным. Почему-то мне показалось, что я догадываюсь, с кем он разговаривает. Слишком сосредоточившись на слухе, я забыла о том, где нахожусь, и не заметила, как в дверях показалась Алиссия.

— Это сложно?

Я опешила, не зная, как долго она уже стоит там, и подумала, что она имеет в виду мытье посуды, обратив внимание на то, как долго я вошкаюсь с салатницей.

— О чем ты?