Рожденная умереть (СИ)

— Несколько вампиров, а теперь еще и волчица из стаи Обье просто перестали выходить на связь. О их местоположении ничего неизвестно. Это весьма и весьма подозрительно, — добавил вампир.

Я с недоумением прокрутила в голове несколько вариантов произошедшего, но ни один не показался мне логичным.

— Разве вампиры не в состоянии постоять за себя?

— Более чем. Именно поэтому эта ситуация вызывает беспокойство. Волки стаи Обье обвиняют вампиров в происходящем, хотя среди пропавших уже четверо бессмертных.

— Хрень какая-то, — Шон явно не собирался ограничивать себя в выражениях.

Чтобы заполнить напряженную паузу, я решила перевести тему.

— Так, а что насчет перерождения?

Все перевели свое внимание на меня.

— Если бы не твои странные способности, которые проявились на охоте у Фоллов, то можно было бы предположить, что ты не стала стражем сумерек. Все видят и чувствуют в тебе вампира. И это странно. Но никакой информации о чем-либо подобном выяснить не удалось, и мы с Виком решили прибегнуть к помощи науки.

— В смысле? — встрепенулась я, вспомнив холодное помещение морга.

Бр-р-р. Я после этого вообще не могу воспринимать больницы. Еще и Фолл вечно воняет всей этой больничной дрянью.

— Ты могла бы пройти обследование, — ответил Виктор. — Возможно, на основании результатов мы смогли бы выяснить, чем твой организм отличается и можно ли с этим что-то сделать.

— И что же? Мне пойти в больницу и сказать: «Эй, ребята, у меня тут проблемка: я хочу пить людей, как пакетики с соком, а еще у меня светятся глаза, когда я поддаюсь инстинктам убийцы»?

Оборотень прыснул в кулак. На бледном, всегда сосредоточенном лице Виктора дрогнула улыбка, внезапно смягчившая черты гармоничного лица. Глаза цвета красного дерева, обрамленные густыми черными ресницами, неожиданно потеплели, хотя и не утратили сдержанной сосредоточенности.

— Это лишнее. Общество вампиров всячески спонсирует медицину.

— И, дайте угадаю, банки крови?

— Разумеется, не без этого.

— В этом нет ничего плохого, — вступилась Элейн. — Это помогает людям и вампирам максимально комфортно сосуществовать.

Логика в ее словах определенно была, но, честно, я слабо представляю себя с пакетом крови. В то же время слишком ярко могу представить, как разрываю кому-нибудь яремную вену. И от этого мне не по себе. Я шумно вздохнула и заговорила немного неуверенно:

— Так что же? Когда мне?..

— Если ты согласна, то можно сделать это прямо завтра.

— Не вижу смысла тянуть.

— Тогда я заберу тебя утром, и мы отправимся в клинику.

Я коротко кивнула. После этого мы все попрощались и вернулись вниз в клуб. Вечер прошел без приключений, и вскоре я вернулась в номер, а Шон уехал домой. Приняв душ, я долго меряла номер шагами, думая, что будет завтра. Кто же я на самом деле? Не вампир. Не страж. Уж тем более не человек.

Мысли роились в голове, как назойливые мухи. Представляю ли я опасность для окружающих? Я постоянно невольно прислушиваюсь к сердцебиению служащих в отеле людей. Что там, даже Шон, будучи оборотнем, иногда сводит с ума какие-то шестеренки внутри меня. Его запах и жар его кожи… От мыслей рот наполнился слюной, захотелось позвонить ему и предложить вернуться. Я себя одернула. Неожиданно осознала, что этот порыв никак не был связан с нашими дружескими, если можно так сказать, отношениями. Что-то внутри меня, какая-то другая личность хотела заманить его, как дичь. Борьба с этим внутренним «Я» заставила волосы на затылке подняться дыбом.

— Что же это такое, черт! — выругалась я в пустоту комнаты и схватила пригоршни волос, пытаясь выдавить из себя эту дрянь.

Номер поплыл перед глазами. Чтобы совладать с собой, я попыталась сосредоточиться на своем сердцебиении. В глазах потемнело. Мышцы были напряжены, как струны, норовящие в любой момент лопнуть. Под веками плясали красные пятна, напоминающие нечеткие силуэты. Я плыла среди них, словно они манили меня. На фоне собственного сердцебиения я не слышала ничего вокруг. Одно из нечетких красных пятен разрасталось на глазах, пока не заполнило собой все вокруг меня, словно обнимая, наполняя каким-то теплом. Но это тепло не казалось приятным. Меня охватили паника и ужас. Сердце, как и тело, колотилось, будто сумасшедшее, и мне захотелось от этого спрятаться. Попытавшись освободиться от наваждения, я с ужасом осознала, что слышу не свое сердцебиение и колотится не мое тело. Запах соли дурманил и одновременно трезвил. Я осознала, что держу зубами горло горничной. Ее бешенный пульс бьется под моими губами, пока она отчаянно пытается вырваться, с каждой секундой безвозвратно теряя силы. Сопротивление слабело в такт моим жадным глоткам. Я не хотела отпускать ее, не выпив до последней капли, и в момент, когда тело девушки обмякло, я словно очнулась и отдернулась от нее, как ошпаренная. Пустые глаза застыли на бледном лице. Ком поднялся от желудка к горлу, и я взвыла от ужаса перед собственным поступком.

— Господи, я убила ее… Убила! Как это произошло?