Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века

Но насколько он заслуживает доверия? Ведь каждый стих Барбора отмечен пылким патриотизмом, любовью к Шотландии, восхищением ее героями и неприязнью к ее недругам. Тем удивительнее выводы, к которым пришли исследователи поэмы. Они подвергли «Брюса» взыскательному разбору и сопоставлению с современными ему документами и хрониками, по большей части английскими. Были выявлены ошибки в последовательности событий, вполне естественные для столь огромного труда. Баснословные цифры Барбора — общая слабость средневековых писателей. Однако, заключает Уолтер Скит, «тщательная проверка исторического характера труда Барбора в целом говорит решительно в пользу его общей правильности». Бэйн назвал поэму «высочайшим авторитетом», ибо она «в деталях… почти всегда точна».^{50} Видный знаток эпохи Рэналд Николсон полагает, что «в общем, несмотря на некоторые вольности в обращении с материалом, Барбор-историк одержал победу за счет Барбора-поэта».^{51} Еще Роберт Берне и Вальтер Скотт воздали должное красоте слога Барбора, но важно и то, что «Брюс» — уникальный исторический памятник. Автор встречал участников и очевидцев событий, хорошо знал и письменные памятники. Разумеется, за ним нельзя следовать во всем, многое нуждается в уточнении. Но Барбору удалось добиться редкого сочетания поэзии и истории, патриотизма и правдивости. «Брюс» — не только биография Роберта I, не только поэма, ставшая национальным эпосом шотландского народа, но и замечательная историческая хроника, которая читается, как рыцарский роман.

Современником и, очевидно, знакомым Барбора был эбердинский священник Джон Фордан (умер ок. 1387). В отличие от автора «Брюса», Фордан написал свою «Хронику шотландского народа» в прозе и на латинском языке. Она довольно велика по объему, но не завершена. Рассказ ведется с библейских и мифических времен и обрывается на середине XIV в. Фордан основывался на утраченных ныне источниках и дал множество интересных сведений. В начале XV в. его работу дополнил и продолжил Уолтер Боуэр, настоятель аббатства Инчколм. Ярко выраженный патриотизм роднит этих писателей с Барбором. Их труд оканчивается восклицанием: «Христе! Тот не шотландец, кому не угодна сия книга!»^{52}

Любое обращение к шотландской истории XII–XIV вв. будет страдать неполнотой и предвзятостью без помощи английских летописцев — таких как Саймон Даремский, Флоренс Вустерский, Элред Ривосский, Роджер Хауден, Мэтью Пэрис,[13] Уильям Ришенджер, Томас Уолсингем и др. Многие их труды изданы в известной «Серии свитков» (Rolls Series, Лондон, 1858–1911). Большинство из них хотя бы вскользь затрагивают шотландские дела, а самые обстоятельные в этом смысле хроники происходят из северной Англии.

В первую очередь следует упомянуть хронику августинского приорства Лэнеркост близ Карлайла. Неравнозначная по составу компиляция начинается с англосаксонского завоевания и до 1201 г. повторяет Р. Хаудена. Основная часть охватывает вторую половину XIII — первую половину XIV в., до битвы при Невиллс Кроссе в 1346 г. Хроника имеет два отчетливых признака. Монахи, писавшие ее, прекрасно осведомлены как в английских, так и в шотландских событиях. Скорее всего потому, что Эдуард I покровительствовал приорству и охотно останавливался там во время своих походов. Кроме того, авторы не скрывают враждебности к шотландцам, поскольку монастырь был расположен в считаных милях от границы и ни одно место в Камберленде не подвергалось такому разорению, как Лэнеркост. Все невзгоды шотландцев объясняются возмездием за грехи, и текст содержит даже злую стихотворную сатиру на короля Дэвида II и его подданных.

Другой важный нарративный источник — «Жизнь Эдуарда II», которая без веских причин приписывалась «некоему малмсберийскому монаху». Рукопись некоторое время находилась в библиотеке Малмсбери, но сгорела в 1737 г., правда, уже после напечатания. Хронологические рамки книги несколько шире, чем подразумевает ее заглавие. Открывается она описанием коронации Эдуарда II в 1307 г., а последняя запись сделана на пороге «Черной смерти». Однако после 1325 г. рассказ становится слишком сжатым, и хронист упускает из вида даже смерть Роберта Брюса. «Жизнь Эдуарда II» повествует преимущественно о внутрианглийской политической обстановке, в центре которой, естественно, сам король, к которому автор относится с жалостью и презрением. Шотландские события, особенно 1314 г., освещены хорошо, хотя и в краткой форме. Хронист сочувствует англичанам, но гораздо сдержаннее лэнеркостского автора и усматривает причину побед шотландцев в порочности своих соотечественников.

Весьма любопытна «Scalacronica» (середина XIV в.) английского рыцаря Томаса Грэя из Хитона, принимавшего непосредственное участие в шотландских войнах (его отец попал в плен к шотландцам при Бэннокберне). Грэй — проницательный и довольно объективный очевидец, очень опытный к тому же в военном искусстве, что делает его хронику полезным дополнением к уже названным.