Клан — символ Шотландии. Родовая гордость ее жителей вошла в поговорку и всегда поражала иностранцев: «Пускай я беден, зато благороден. Слава Богу, я Маклэйн!» А Кэмероны из Лохила утверждали, что в их клане «одни господа». В начале XVIII в. английский лейтенант Берт в изумлении заметил: «Почти все они являются генеалогами».{241} Шотландский епископ Джон Лесли в XVI в. писал, что это чувство «разделяется всем народом, а не одним лишь дворянством»,{242} и, несмотря на то что после Унии 1707 г., поражения якобитских восстаний и массовой эмиграции кланы подверглись жестоким испытаниям, полностью разрушить их не удалось. Более того, пока шотландский диалект среднеанглийского языка вытеснял гэльскую речь, понятие «клан», напротив, с гор и островов северо-запада покорило всю страну, даже юго-восток, где оно было прежде незнакомо. В конце концов кланами стали именоваться все знатные фамилии Шотландии, в том числе англо-нормандского или иного происхождения (Стюарт, Хэй, Элиот, Армстронг, Кер(р) и др.). Сегодня ощущение принадлежности к определенному клану по-прежнему непоколебимо и в самой Шотландии, и среди выходцев из нее по всему миру. Едва ли найдется другая страна, где имя человека можно узнать по одежде, так как большинство шотландцев носят строго установленный клетчатый рисунок (тартан) и значок с девизом и нашлемником своего кланового вождя.
Шотландская клановая система, похоже, зародилась в VI в. с переселением из Ирландии племенного союза скоттов Дал Риаты (ряд кланов, как и король Макбет, считались прямыми потомками «дома Лорна»),[68] но сложилась она после дробления Дал Риаты, во взаимодействии с местными племенами пиктов и бриттов, позже — норвежцев. Средневековых письменных свидетельств о ней немного, поэтому приходится ссылаться на поздние источники, которые дают некоторое представление об этой стойкой социальной форме.
Итак, клан (гэльск.
Обычно кланы делились на несколько ветвей
Клан осуществлял различные общественные функции: экономические, административные, военные, культурные. Одним из необходимых его признаков была прочная связь с определенной территорией, иногда географически замкнутой (остров или горная долина — глен). Согласно одному парламентскому акту XVI в., кланы были сплочены «общей кровью и местом обитания».{245} В Средние Века, ввиду непрерывных усобиц, владения этих «полунезависимых княжеств»{246} часто менялись. Расширить область своего господства можно было несколькими путями. Во-первых, за счет изгнания соседей или получения конфискованных короной земель, от чего при Роберте I и Дэвиде II особенно выиграли МакДоналды и Кэмпбеллы. Во-вторых, с помощью «брачной политики», построенной на тонком расчете; именно так в XIII–XIV вв. возвысились Фрэйзеры — отнюдь не единственный пример французского рода, ставшего горным кланом.{247} В-третьих, путем принятия под покровительство мелких кланов или септов, которые подчас брали имя клана-покровителя (Морисоны, МакОли и МакКиверсы с острова Люис именовали себя МакКензи). При этом клан, искавший защиты, вносил за нее определенную плату