Клан — символ Шотландии. Родовая гордость ее жителей вошла в поговорку и всегда поражала иностранцев: «Пускай я беден, зато благороден. Слава Богу, я Маклэйн!» А Кэмероны из Лохила утверждали, что в их клане «одни господа». В начале XVIII в. английский лейтенант Берт в изумлении заметил: «Почти все они являются генеалогами».{241}
Шотландский епископ Джон Лесли в XVI в. писал, что это чувство «разделяется всем народом, а не одним лишь дворянством»,{242} и, несмотря на то что после Унии 1707 г., поражения якобитских восстаний и массовой эмиграции кланы подверглись жестоким испытаниям, полностью разрушить их не удалось. Более того, пока шотландский диалект среднеанглийского языка вытеснял гэльскую речь, понятие «клан», напротив, с гор и островов северо-запада покорило всю страну, даже юго-восток, где оно было прежде незнакомо. В конце концов кланами стали именоваться все знатные фамилии Шотландии, в том числе англо-нормандского или иного происхождения (Стюарт, Хэй, Элиот, Армстронг, Кер(р) и др.). Сегодня ощущение принадлежности к определенному клану по-прежнему непоколебимо и в самой Шотландии, и среди выходцев из нее по всему миру. Едва ли найдется другая страна, где имя человека можно узнать по одежде, так как большинство шотландцев носят строго установленный клетчатый рисунок (тартан) и значок с девизом и нашлемником своего кланового вождя.Шотландская клановая система, похоже, зародилась в VI в. с переселением из Ирландии племенного союза скоттов Дал Риаты (ряд кланов, как и король Макбет, считались прямыми потомками «дома Лорна»),[68]
но сложилась она после дробления Дал Риаты, во взаимодействии с местными племенами пиктов и бриттов, позже — норвежцев. Средневековых письменных свидетельств о ней немного, поэтому приходится ссылаться на поздние источники, которые дают некоторое представление об этой стойкой социальной форме.Итак, клан (гэльск.
Обычно кланы делились на несколько ветвей
Клан осуществлял различные общественные функции: экономические, административные, военные, культурные. Одним из необходимых его признаков была прочная связь с определенной территорией, иногда географически замкнутой (остров или горная долина — глен). Согласно одному парламентскому акту XVI в., кланы были сплочены «общей кровью и местом обитания».{245}
В Средние Века, ввиду непрерывных усобиц, владения этих «полунезависимых княжеств»{246} часто менялись. Расширить область своего господства можно было несколькими путями. Во-первых, за счет изгнания соседей или получения конфискованных короной земель, от чего при Роберте I и Дэвиде II особенно выиграли МакДоналды и Кэмпбеллы. Во-вторых, с помощью «брачной политики», построенной на тонком расчете; именно так в XIII–XIV вв. возвысились Фрэйзеры — отнюдь не единственный пример французского рода, ставшего горным кланом.{247} В-третьих, путем принятия под покровительство мелких кланов или септов, которые подчас брали имя клана-покровителя (Морисоны, МакОли и МакКиверсы с острова Люис именовали себя МакКензи). При этом клан, искавший защиты, вносил за нее определенную плату