Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века

Несмотря на то что диалект среднеанглийского языка (Scots) овладел значительной частью Шотландии за счет гэльского и ряд магнатов держал свои фьефы сразу от двух корон, жители Британии безошибочно отличали шотландца от англичанина уже в XIII в. Войне 1296 г. предшествовало изгнание или бегство англичан из шотландских бургов, церковных приходов и даже монастырей.^{573} В свою очередь, Эдуард I повелел наложить арест на всю собственность шотландцев в Англии, а затем задерживать и их самих. Во исполнение приказа в южноанглийском графстве Хартфордшир была захвачена целая колония скоттов во главе со священником, а в другом уголке Англии разыскали и схватили двухлетнего сына шотландского барона Уильяма Дугласа.^{574} Согласно хронисту Гисборо, англичанин Рос, кастелян пограничной крепости Уорк, изменил Эдуарду I из любви к шотландке.^{575} Подобных свидетельств много, и они не оставляют никаких сомнений в отчетливом понимании современниками того, что шла война не просто королей и их подданных, а стран и их народов. В 1299 г. король Франции восхищался верности шотландцев в деле защиты своего королевства и родины (natalis patria).^{576}

Зрелость средневековой шотландской народности проявилась еще до открытого разрыва с Англией. Вследствие неожиданной смерти короля Александера III в 1286 г. шотландский парламент взял бразды правления в свои руки и от имени «Общины Королевства» избрал шесть Хранителей-регентов, которые впредь олицетворяли высшую суверенную власть. Первым красноречивым доказательством патриотической политики Хранителей стал Биргемский договор с Англией (июль 1290 г.), о котором подробно говорилось выше. Шотландия провозглашалась «самостоятельной, отдельной и свободной, без какого-либо подчинения Англии… со всеми правами, законами, привилегиями и обычаями… как церковными, так и светскими».^{577} Поистине, в нем не была упущена ни одна деталь суверенного статуса Шотландии.

Англо-шотландская «словесная война» разразилась даже раньше, чем боевые действия, и велась с не меньшим ожесточением. Здесь тоже были свои битвы, неудачи и яркие победы. Отметим главные из них. В 1291 г. на домогательства английского короля признать его сюзеренитет шотландцы твердо отвечали, что впервые слышат о требовании и применении подобного права Эдуардом I или его предшественниками и даже если они уступят давлению, это никак не умалит их прав.^{578} В апреле 1296 г., уже после английского вторжения, король Шотландии Джон Бэллиол обвинил своего сеньора Эдуарда! в «насилиях, прискорбных и нестерпимых обидах, лишениях и оскорблениях, причиненных нам и обитателям нашего Королевства», и отрекся от вассальной присяги, «исторгнутой крайним принуждением», за себя и своих подданных.^{579}

Входе дипломатической схватки обе стороны без устали добивались поддержки единственного в то время международного трибунала — папской курии. В 1301 г. в ответ на буллу «Scimus fili», которая отвергала притязания Эдуарда I на Шотландию, король Англии направил Бонифацию VIII пространное послание. В нем говорилось, что английские права на Шотландию восходят ко «дням Илии и Самуила пророков», «когда беглецы из Трои сокрушили гигантов Альбиона». Далее следовали более правдоподобные доводы и ссылка на отречение Джона Бэллиола в пользу Эдуарда.^{580}

Шотландцы не остались в долгу: в том же году в Рим прибыл магистр Бальдред Биссет, по праву оцененный как «мудрый и хитроумный клирик».^{581} Опытный легист, вышедший из Болонского университета, Биссет внес в курию документ, который опровергал доводы англичан, — «Processus». Он тоже содержал немало вымысла, но в целом превосходил письмо Эдуарда и исторической достоверностью, и риторической силой. На каждый аргумент короля Англии Биссет выдвигал свой. Эдуард не имеет никакого отношения к троянцам, будучи отпрыском «Вильгельма Бастарда и его приспешников», тогда как шотландцы происходят от Скоты, дочери Фараона, поэтому «египтяне могут обладать большим правом на Королевство Скоттов, чем англичане». Вообще Эдуард «на многое указывает, но мало что подтверждает». Он уверяет, что овладел всей Шотландией, на деле же — «лишь несколькими местами в диоцезах Сент-Эндрюс и Глазго». Он ловко воспользовался неурядицами в Шотландии, принудив Бэллиола и его подданных к оммажу «страхом, что может поразить даже стойких».[92] Тем не менее Шотландия свободна и независима на пяти основаниях: 1) по папским привилегиям; 2) по принципу «всеобщего права» (jus commune), что одна держава никак не должна подчиняться другой; 3) по принципу «praescriptio», т.е. по своей исконной свободе, до письменных законов; 4) поскольку независимость существует извечно и 5) по актам самих английских королей (особенно по «Кентерберийскому отказу» Ричарда I).^{582} Благодаря «Процессу» Биссета Эдуард I вновь не получил удовлетворения в курии и даже был вынужден освободить короля Скоттов из плена.