Рожденная в огне

Уже около двух месяцев, чуть не с самого дня покупки, он пытался связаться с автором этих работ, но безуспешно. Женщина не проявляла ровно никакого интереса к его туманным обещаниям помощи и покровительства.

Дважды ему удавалось говорить с ней по телефону, однако собеседница по другую сторону провода была немногословна и почти невежлива. Нет, ей не требуется покровитель, тем более деловой человек из Дублина, без сомнения, слишком образованный и не с самым большим вкусом.

Слушать все это было довольно неприятно!

У нее был музыкальный голос с западноирландскими интонациями, и она объяснила ему, что вполне удовлетворена своим теперешним положением, когда может делать то, что хочет и как хочет, изредка продавая тем, кто покупает. Ей не требуется человек, кто бы указывал, что и куда продавать, не нужны лишние знакомства и контакты. Это ее собственные изделия – разве не так? – и почему бы ему не оставить ее в покое и не заняться своими бухгалтерскими книгами?

Какая бессовестная, наглая гордячка! Вспоминая сейчас о ней, он снова вспыхнул от гнева. Ей предлагают руку помощи, руку, о которой десятки других художников могут только мечтать, а она позволяет себе чуть ли не с презрением отвергать его предложение.

Нужно плюнуть на все это. Плюнуть и забыть, и пускай она делает свою работу, оставаясь в безвестности. Так ей и надо! Ни он, ни его галерея не нуждаются в ней, пальцем о палец не ударит он ради нее… Но, черт ее побери, он все же хочет с ней познакомиться!

Внезапно, как по наитию, он схватил телефонную трубку и вызвал секретаря.

– Эйлин, – торопливо сказал он, – отмените все мои встречи на ближайшие дни. Я отправляюсь в поездку.

У Рогана никогда не было особенных дел в западных графствах страны, и для отдыха или развлечений он выбирал другие места. В детстве он обычно ездил в Париж или в Милан, изредка на виллу родителей, которая находилась на французском берегу Средиземного моря. По делам галереи он чаще всего совершал поездки в Нью-Йорк, Лондон, Венецию, Бонн или Бостон, во время которых совмещал приятное с полезным. Пожалуй, только один раз, когда ему было лет девять, его родители предприняли вместе с ним автомобильное путешествие в Шеннон, чтобы как следует насладиться пейзажами запада – озерами и скалами, тихими деревнями и бескрайними зелеными полями. Там было очень красиво, он это хорошо помнил, но не очень уютно и удобно.

И теперь, сидя в своем «Астон Мартине», мотор которого работал безупречно, он жалел уже о внезапно принятом решении, и только природное упрямство мешало ему повернуть назад.

Вдобавок ко всему в одной из деревенек, где он спрашивал, как проехать, его направили по дороге, на которой слякоть превратилась вскоре в непролазную грязь, да еще с выбоинами под ее покровом, и все эти неприятности он переносил куда хуже, чем его автомобиль, невозмутимо продолжавший свое движение под непрерывным дождем.

Что ж, думал Роган, поездка, в конце концов, не такая уж страшная – какое-никакое, а разнообразие. Что же касается этой упрямой женщины… Если она намерена похоронить себя за оградами из кустов боярышника и утесника – ее дело. Но все равно он заполучит изделия ее рук и ума. Они будут его!

Следуя указаниям, полученным на местной почте, он миновал крошечный отель под названием «Блекторн» с кустом терновника, изображенном на вывеске, и красивыми голубыми ставнями. Потом пошли небольшие каменные дома, загоны для скота, сараи для сена. Под навесом с покатой крышей он увидел трактор, возле него возился мужчина, который поднял руку, приветствуя Рогана, и затем снова погрузился в работу.

Как тут люди живут, в этом забытом Богом месте? – подумалось Рогану. Ответа на свой вопрос он не знал. Нет, он бы ни за что не променял запруженные машинами и людьми улицы Дублина на эти мокнущие под дождем просторы, на это безлюдье. Да будь оно трижды проклято! Хотя какая красота и своеобразие!

Неплохо она упрятала тут себя, продолжал он думать, уже подъезжая к коттеджу Мегги Конкеннан, скрывающему свои белые стены за неухоженными зарослями бирючины и фуксии. С трудом различил он въезд и свернул туда, но долго ехать не пришлось. Почти сразу путь ему преградил потрепанный и ржавый голубой грузовичок. Поставив свой шикарный белый «Астон» позади него, Роган вышел из машины.

Покрутившись возле ворот, он нашел в конце концов среди травы и цветов тропинку, ведущую к дому. Подойдя туда, Роган остановился у двери, выкрашенной в ярко-красный цвет, и постучал три раза. Ответа не было. Он постучал еще раз и еще – никакого результата. Потеряв терпение, шагнул к окну, попытался заглянуть внутрь.

В камине горело слабое пламя, рядом стоял плетеный стул. Дряхлая софа в углу была покрыта пестрым куском материи, сочетавшей в себе красный, синий и фиолетовый оттенки. Он подумал, что ошибся домом, но тут же понял, что это не так: по комнате были в беспорядке разбросаны изделия из стекла. Ее работы. Бутыли и статуэтки, вазы и кувшины помещались во всех возможных и невозможных местах.