Рожденная веком

6 января 1896 года известие об открытии Рентгеном всепроникающих лучей было передано лондонским телеграфом по всему миру, и все культурное человечество восприняло эту весть как величайшую сенсацию.

23 января состоялось триумфальное выступление Рентгена на заседании общества естествоиспытателей в Вюрцбурге, где он под овации всей аудитории произвел снимок руки председателя общества известного анатома Келликера. Маститый ученый заявил, что за 48 лет работы общества он не присутствовал при столь значительном научном событии, провозгласил троекратное «ура» в честь великого Рентгена и предложил назвать новые лучи именем их первооткрывателя, что с энтузиазмом было принято присутствовавшими, а впоследствии и всем миром.

10 декабря 1901 года Рентгену была присуждена первая Нобелевская премия по физике за выдающийся вклад в науку.

О значении самого открытия и глубине произведенного Рентгеном экспериментального анализа нового вида излучения написаны тома. Все это, однако, можно легко подытожить словами нашего замечательного соотечественника академика А. Ф. Иоффе, проработавшего с Рентгеном около 20 лет. В своих воспоминаниях, посвященных 50-летию открытия рентгеновских лучей, он пишет: «Из того, что Рентген опубликовал в первых трех сообщениях, не может быть изменено ни одно слово. Многие тысячи исследований не могли прибавить ни йоты к тому, что сделал сам Рентген в самых элементарных условиях с помощью самых элементарных приборов».

Небезынтересна «своеобразная» реакция обывателей и прессы того времени на сенсационное открытие. Некоторые ньюйоркские газеты, например, писали о том, что новые лучи могут фотографировать души умерших. Одна из них сообщала о применении рентгеновских лучей в колледже врачей и хирургов для проецирования анатомических картин прямо в мозг студентам, что дает им более прочные знания, чем обычные методы обучения. Один из членов законодательного собрания в Нью-Джерси Рид 19 февраля 1896 года внес законопроект, запрещающий из морально-этических соображений использование рентгеновских лучей в театральных биноклях. Различные фирмы стали усиленно рекомендовать непропускающее рентгеновские лучи нижнее белье, а также шляпы, предохраняющие от чтения чужих мыслей. По свидетельству современников, викторианские девушки краснели лишь при одном упоминании о рентгеновских лучах, ибо каждая из них могла уподобиться леди Годайве1, беспомощной под взглядом любопытных, вооруженных биноклями с рентгеновскими лучами. Пожилые мужчины с удовольствием вели на эти темы беседы в клубах. Появлялись политические памфлеты и карикатуры вплоть до рентгеновского снимка совета министров великой державы. Раздраженная ситуацией лондонская «Пэлл Мэлл газетт» разразилась в передовой: «Нам надоели рентгеновские лучи. Самое лучшее, что нужно сделать цивилизованным странам,— это объединиться и сжечь все рентгеновские лучи, казнить всех изобретателей, утопить оборудование всего мира в океане. Пусть рыбы разглядывают свои кости, если им угодно, но не мы». Блеснул тупостью и венский полицмейстер, издавший следующее постановление: «Ввиду того, что по нашему заведению не поступало официальных сведений о свойствах новых лучей, строго воспрещается производить какие бы то ни было опыты впредь до выяснения вопроса и особого распоряжения полиции».

Возникшая шумиха не могла охладить интереса к великому открытию. Рентгеновы лучи немедленно стали не только предметом глубокого изучения во всем мире, но и быстро нашли практическое применение. Кроме того, они послужили непосредственным импульсом к обнаружению нового явления — естественной радиоактивности, которое потрясло мир менее чем через полгода после открытия рентгеновских лучей.

Париж эпохи атомной зари