Рожденная заново

– Неужели не ясно? Посмотреть, что тут есть.

– А открыть крышку и посветить фонариком слишком просто показалось? У вас что, фантазии не хватает предположить, что может случиться, когда женщина оказывается наедине с мужчиной, а вокруг на километры ни души?

Впрочем, он не проявлял агрессии. Скорее его злило ее легкомыслие, поэтому он над ней издевался, но отнюдь не собирался воспользоваться положением, в котором она оказалась по собственной глупости. Поняв это, Александра немного успокоилась.

– Отпустите меня, – попросила она. – Пожалуйста.

Мужчина чуть ослабил хватку, но полностью рук не разжал. Этого хватило только на то, что поднять голову и посмотреть ему в лицо. Царящий внизу сумрак скрывал детали, и лесник выглядел моложе тех пятидесяти лет, которые Александра дала ему при первой их встрече. Тогда он спас ее от троих подвыпивших негодяев. Она вспомнила, как пыталась проскользнуть мимо них, и словно наяву ощутила исходивший от мужиков тошнотворный запах.

Сейчас же, в непосредственной близости от лесника, она не испытывала никаких неприятных ощущений. Положа руку на сердце, Александра могла бы даже сказать, что ей нравится находиться в объятиях этого мужчины. Ее согревало не только тепло, исходящее от его сильных рук, но и невесть откуда взявшаяся уверенность, что на этого человека можно положиться.

«Неужели такое возможно определить за считаные доли секунды? – поразилась Александра. – Или это потому, что сейчас, в моей необычной ситуации, я воспринимаю все острее, чем прежде, словно во мне ожили дремавшие до сих пор древние как мир инстинкты, которые позволяют животным мгновенно распознать, кто друг, а кто враг?..»

– Эй, вы что, уснули? – раздалось над самым ее ухом тихо и вкрадчиво.

Александра вздрогнула, отшатнулась – и чуть было не упала. Оказывается, ее уже никто не держал. И сколько же, интересно знать, она стояла, прижавшись к практически незнакомому мужчине?

Лесник едва успел схватить ее за локоть.

– Осторожнее. Мне не очень-то улыбается тащить вас на себе по этой хлипкой лесенке.

– Простите, – пробормотала она, осторожно освобождаясь от его руки. – Пожалуй, нам пора выбираться отсюда.

– Я тоже так думаю, – ответил ее собеседник. – А то еще скажете, что я вас скомпрометировал и теперь обязан на вас жениться.

– Что?!

Чего-чего, а этого молодая женщина никак не ожидала услышать. Александру настолько потряс не только сам смысл фразы, но и подбор слов, которым тот был выражен, что она замерла и остолбенело уставилась на мужчину.

– Но… но я даже не знаю, как вас зовут, – возразила она, как будто только это и было препятствием в осуществлении его предположения.

– Не беда, – ответил лесник. – Вот выберемся на свет божий, и я представлюсь.

Когда крышка с громким стуком легла на место, Александра отряхнула джинсы и замерла, глядя в пол. Сейчас, при дневном свете, все выглядело иначе, чем в полумраке подпола. Она стояла перед фактически незнакомым мужчиной, который откровенно разглядывал ее, и диалог и все, что произошло между ними внизу, теперь казались ей недопустимо двусмысленными.

– Роман Константинович Незлобии, – произнес вдруг он.

Александра недоуменно потрясла головой, не сразу поняв, что значат услышанные ею слова.

– Простите, что вы сказали? – спросила она и с трудом оторвала взгляд от пола.

– Я представился… как обещал, – ответил мужчина.

До нее наконец дошло.

– А-а… – протянула она с глубокомысленным видом. – А меня зовут Александрой… Александрой Ивановной Бенедиктовой.

– И что же потребовалось в нашей глуши столичной штучке вроде вас? – поинтересовался лесник, по-прежнему не спуская с нее проницательного взгляда.

– Столичной штучке? – повторила она удивленно. – А как вы догадались, кто я и откуда?

– Довольно просто, – ответил Роман. – Вы, Александра Ивановна, смотритесь в этой избе как лебедь в курятнике.

Прозвучало вроде как комплимент. Однако Александра расстроилась: она-то собиралась слиться с первозданной природой в последний миг своего земного бытия. Но как видно, не получилось. Увы…

«Почему это «увы»? – тут же возразил внутренний голос. – Если тебе здесь легче, чем дома, значит, ты выбрала правильный путь». «И то правда», – мгновенно воспрянула духом Александра.

– Знаете, Роман Константинович, меня мало волнует, как я выгляжу, – степенно ответствовала она. – Мне здесь не перед кем спектакль разыгрывать.

– А я что, разве на роль зрителя не гожусь? – усмехнулся ее собеседник.

Их неспешный обмен репликами с церемонным обращением по имени-отчеству не вязался с убожеством избушки. Все происходящее действительно отдавало театральщиной, этаким «хождением в народ» просвещенной городской интеллигенции.

– Может, присядете? – предложила Александра. – Могу угостить вас чаем.

Она так и слышала, как ее гость отвечает: «Премного благодарен, сударыня. Не откажусь». Но он спокойно произнес:

– Спасибо. – И, пройдя к окну, сел на лавку возле стола. С минуту помолчав, добавил: – А при вас тут стало заметно чище и уютнее.

Эти слова приятным теплом согрели ее душу.

– Правда? – обрадовалась Александра и принялась суетиться, накрывая на стол.