Рождённые из пепла

Его порез тотчас исцелился. И в следующий миг человек оказался среди своих людей на зелёной равнине с чистой рекой и лесом, полном ягод и дичи. Человека звали Канвальд, и он основал на том месте королевство. У него родилось пятеро детей, и в каждом текла доля крови, благословлённой самими богами и принадлежащей им самим.

Пока потомки Канвальда правят Адамантом, народ верит, что в каждом короле цветут добродетели всех богов, и земля продолжит жить. А если все потомки умрут, и добродетели покинут сердце последнего короля, то земля снова превратится в пустошь.

Все коренные жители знали эту легенду и отчего-то до сих пор в неё верили, несмотря на то, что Адамантом правили очень разные короли. Может, верили потому, что простой люд почти не видит своих правителей? Если бы они ближе узнали Арчивальда, то усомнились бы, что в нём добродетели всех богов.

– Хочешь что-то спросить? – фигура в капюшоне наклонила голову, не упустив задумчивость Розалин.

– Эта Благословенная кровь в королях так много значит?

Фигура вздохнула и повернулась к окну. Сквозь мокрое стекло виднелись редкие городские огни.

– Вера в это многое значит. Вот почему убить члена королевской семьи – страшнейших грех… по крайней мере, для жителя нашей страны.

Розалин с пониманием кивнула, но тут осознание пронзило её как молния небо.

– Вы хотите… чтобы я…

– Что? Убить Арчивальда? Нет. Твоё дело – только добывать у него сведения.

Розалин облегчённо выдохнула. Она не убийца. Да и кому она сможет навредить этими тонкими руками? Её оружие в другом, и оно не ранит плоть.

Фигура внимательно наблюдала за её реакцией.

– Тебе нравится король, Роза? Он хорошо с тобой обращается? Тебе льстят его подарки?

– Это…

– Говори правду. Я плачу тебе за неё.

– Король, как и многие мужчины, любит обладать красивыми игрушками. Пока игрушка ему нравится, он будет сдувать с неё пыль. Когда надоест – выбросит. Я… повидала.

– Вместо этого игрушка решила сама стать кукловодом? – заключила фигура.

Розалин поняла, к чему был вопрос, и ответила прямо:

– Не беспокойтесь. Пока вы помогаете моей семье, я не подведу вас…

* * *

Линн было не по себе. Она уже сто раз пожалела, что решила обыскать комнату королевы: чуть не попалась, не нашла ничего важного, канцлер разозлился из-за того, что не предупредила, а королева… Микая не сказала ей за неделю ни слова.

Линн продолжала прислуживать ей. Каждый раз тряслась, заходя в комнату, и не решалась посмотреть королеве в глаза. И та не глядела на неё. Лишь пальцем указывала, что нужно сделать и прибрать.

«Она знает! Она знает!» – каждый раз боялась Линн, но канцлер сказал, что тогда королева бы не оставила её при себе.

Прошла неделя, и Линн постепенно начинала в это верить и успокаиваться. Однако знак вопроса напротив её имени в списке продолжал вертеться у неё в голове. Что королева о ней думает? Что знает?

– Ульфа, ты дружила с Кэти? – спросила Линн служанку, которая отвечала за порядок в гостевых комнатах. Они встречали друг друга на кухне и обычно обменивались жалобами на свою работу.

– Да не то чтоб дружила, – пожала полненькими плечиками Ульфа. – Кэти такая скрытная была. Вся себе на уме. Да вы с ней похожи!

Линн это сравнение не обрадовало.

– Что она рассказывала про королеву?

– А ты до сих пор сама не знаешь? Ты же у неё служишь.

– Мне трудно её понять.

– А зачем тебе её понимать? Леди нужно одевать и раздевать, набирать ванну, когда попросит, стирать её бельё, следить за порядком в покоях. Неужто ещё не разобралась? Тогда удивительно, что тебя не прогнали.

– За что прогнали Кэти? Она что-то не так сделала?

– Не знаю. Я ж её и увидеть-то тогда не успела. Королева как шум подняла. Все сбежались. Говорят, на Кэти живого места не было, вся побитая. А потом её стража уволокла. Больше её и не видел никто.

– Я слышала, Кэти что-то украла.

– Это и я слышала. Только непонятно, как Кэти такой дурой оказалась. Вроде, смышлёная девчонка была, только туман вечно на себя наводила. Вся из себя такая загадочная. Пф. Может, королеве это надоело. Терпение-то у неё короткое. Если кончится – да помогут тебе боги.

– И что? Совсем ничего неизвестно?

– Ну, если и впрямь украла, то руку у неё точно отняли. Хотя за кражу у королевы могли и сразу на виселицу. Но никто ничего не видел. Пропала и всё.

Ульфа говорила об этом так непринуждённо, словно обсуждала наряды леди или роман кухарки с конюхом. Все сплетни сливались для неё в единый поток новостей лишь с двумя оттенками – «интересно» и «не очень».