Рожденные из пепла (СИ)

— Ты говоришь и ведешь себя, как отец, — недовольным тоном проговорила она. — Такой же восторженный взгляд, пылкие речи. Ты ведь понимаешь, что маги Совета Десяти придут сюда, предварительно навешав на себя все артефакты, какие найдут в своих хранилищах. Или чего хуже пришлют сюда Гирата. У них будет огромная сила, с которой нам не справиться.

— Как ты можешь так говорить? — возмущенно вскричал он, осуждающе глядя на сестру. — Мы не должны даже думать об этом. Мы справились с Аббадоном, справимся и с Гиратом!

— Ах, Томас! Ты сам не понимаешь, о чем говоришь! Самое интересное, что все в замке считают, так как я, но боятся произнести это вслух. То, что вы задумали, — это настоящее самоубийство. И пусть лучше я окажусь тысячу раз неправа, чем мы будем смотреть на предстоящее сражение, как на воскресную прогулку. Не лучше ли пойти на переговоры с правительством, — вспыхнула она, заливаясь слезами.

— София, это малодушие! — вспыхнул Томас, сверля ее глазами.

Я сердито глянула на Томаса, подошла к своей гостье и обняла ее за плечи.

— Так, ну все хватит. Нам всем страшно, — спокойно проговорила я. — Не нужно отчаиваться и хоронить нас всех раньше времени. Поверь, и Томас, и твой отец, и его люди настроены весьма серьезно. Я думаю, если бы был шанс как-то договориться, то король его бы непременно использовал.

— Алина, ты не знаешь отца! — всхлипнула она. — Его гордыня не позволит ему вести переговоры с теми, кто отобрал у него власть.

София закрыла лицо руками, ее плечи сотрясались от рыданий. Желваки на лице Томаса заходили сильнее, а ноздри раздувались, как у быка на корриде.

— Я, пожалуй, пойду, — проговорила она, вставая с кресла и вытирая слезы.

— Ну что ты, — возразила я. — Останься. Нам с тобой еще многое нужно обсудить.

Она отрицательно покачала головой и пошла к двери. У самого выхода она обернулась и, глядя на брата, проговорила:

— Извини меня, Томас, — затем, поворачиваясь ко мне, добавила. — Спасибо тебе за все, Алина. Мы еще обязательно поговорим.

Дверь за ней захлопнулась, оставив нас наедине с нашими мыслями. Из окна дул свежий вечерний ветерок, раскачивая занавески. Тишину в комнате нарушал только треск поленьев в камине. Конечно, София была права. Должен быть какой-нибудь другой путь. Нужно было постараться избежать прямого столкновения с правительственными магами. Но я и мы все понимали, что король и Томас слишком гордые. На кону стояла их честь.

— Ты считаешь, что я был резок с ней? — спросил Томас, стоя у окна и глядя на вечернюю зарю.

— Я понимаю, что нужно верить в наши силы. Но есть ли у нас хоть какой-то шанс? — ответила я, глядя на его строгий профиль.

Он повернулся, в упор посмотрел на меня и пошел в мою сторону. Опустившись на колени передо мной, он взял мои ладони и крепко прижался к ним.

— Я боюсь только одного, что ты исчезнешь. Я чуть с ума не сошел в прошлый раз, когда Аббадон забрал тебя.

— Не нужно сейчас об этом, Томас, — мягким голосом проговорила я.

— Что между вами тогда произошло? После того случая ты стала совсем другой, — с горечью в голосе воскликнул он.

Я отрицательно покачала головой. Мне совсем не нравился этот разговор. Нужно постараться избежать его.

— Пожалуйста, не мучай меня. Сейчас не самое подходящее время для разборок.

— Я только пытаюсь понять, что с тобой происходит. Почему ты сразу замыкаешься, как только мы начинаем о нем говорить? — воскликнул он и стал нервно расхаживать по комнате.

Несколько мгновений я смотрела на огонь, размышляя над его словами, затем резко повернулась и возмущенно уставилась на Томаса.

— На что ты намекаешь?

Вместо ответа он обнял меня, а я уткнулась ему в плечо, с трудом сдерживая порцию слез.

— Я очень люблю тебя, — устало произнес он. — Просто, не отталкивай меня, если я дорог тебе.

Мы так простояли некоторое время, он вдруг обхватил мое лицо своими теплыми ладонями, и я ощутила на губах легкий поцелуй. А потом неожиданно отстранился и стал внимательно вглядываться в мое лицо. Его поцелуй был нежным, словно легкий ветерок. Не то, что обжигающие поцелуи Аббадона. Вспомнив о нем, я слегка надавила на плечи Томаса, пытаясь отстраниться.

— Да, — хрипло произнес он. — Прости меня.

— Не дави на меня, пожалуйста. За последнее время на меня столько всего навалилось, что я перестала понимать, кто я и где нахожусь.

Он коснулся моего подбородка пальцами, вынуждая поднять голову, пока наши взгляды не встретились.

— Ты мне нужна. Очень, — проговорил он, взяв мою руку в свою и прижимая к сердцу.

— Ты мне тоже очень дорог, — прошептала я, прямо глядя в его глаза.

Он все смотрел на мое лицо, пытаясь найти в нем ответы на мучившие его вопросы.

— Я, пожалуй, пойду, — мрачным голосом проговорил он.

— Спокойной ночи, Томас. — спокойным голосом сказала я.

— Спокойной ночи, любимая, — улыбнулся он.

Он медленно развернулся и пошел к выходу. Уже у самой двери он повернулся и снова заговорил:

— Ты удивительная девушка. Только ты умеешь смеяться и плакать от всего сердца, без притворства.