Рожденные лихорадкой (ЛП)

Я оставила Бэрронса и Риодана в офисе в Честере, где на столе стояли красные и черные чернила, а рядом на медицинских лотках сверкали иглы. Я никогда не видела, чтобы у Риодана были те же необычные татуировки, что и у Бэрронса, однако, когда я уходила, Бэрронс выводил на его спине именно их очертания.

— Предчувствуем неприятности? — бросила я через плечо.

Они подняли головы и ответили мне одинаковыми взглядами, говорящими: «Ты все еще здесь? Какого хрена она снова задает вопросы? Господи, женщина, свали домой на какое-то время!» И я задалась вопросом, как же я раньше не замечала, что они родственники, задолго до того, как услышала их разговор об этом.

Договорившись встретиться позже тем же вечером, я воспользовалась Охотником, которого Бэрронс призвал снова к КиСБ сквозь воронкообразное торнадо. Этот мужчина определенно умеет проделывать ловкие трюки. Охотник, может, и терпит меня, быть может, даже выказывает определенное уважение, но самостоятельно, всматриваясь в небо, я, увы, призвать его не могу.

Я вывалила содержимое своего рюкзака на кровать. Первым выпал мой маленький розовый iPod, и я улыбнулась. Когда же я в последний раз несколько часов подряд слушала веселые хиты-однодневки? Я подсоединила его к своей док-станции и обнаружила, что у него села батарея. И пока я ждала, чтобы он немного подзарядился и включился, начала рыться в остальных вещах из рюкзака, вытряхнув оттуда старые бутылки из-под воды, черствые протеиновые батончики, севшие батарейки из МакНимба, которые я не захотела выбрасывать на улице, чтобы не мусорить. На одну из самых верхних полок поставила музыкальную шкатулку рядом со сверкающим браслетом с радужными камнями и биноклем, инкрустированным драгоценными камнями, развернулась, чтобы бросить свой сменный комплект одежды, перепачканной кровью и чем-то липким, в то, что посчитала грудой грязной одежды в углу…

Музыкальная шкатулка?

Я развернулась и ошарашено уставилась на нее, уютно устроившуюся на моей полке. По бокам она была украшена позолоченной филигранью, крышку украшали переливающиеся жемчужины, инкрустированные драгоценными камнями, в каждой мерцало крошечное внутреннее пламя. Она стояла на вычурных ножках и была размером с половину обувной коробки. Еще больше драгоценных камней украшало ее боковые части, и в каждом из них мерцал крошечный пляшущий огонек. На крышке располагались украшенные бриллиантами петли. Замков не было, но интуитивно я знала, что у нее имеются другие способы защиты.

Как давно я не осматривала свой рюкзак тщательно?

Браслет? Бинокль?

Я вообще туда заглядывала?

И как, черт возьми, туда попала музыкальная шкатулка?

Позабытая грязная одежда выпала у меня из рук.

Я прищурилась, раздумывая и пытаясь вспомнить, когда же я в последний раз использовала этот рюкзак. Я не носила его с той самой ночи, когда узнала, что у Бэрронса был сын, с той ночи, когда я, преодолевая трудности, пробралась в его тайное убежище, и где мне разорвал глотку прекрасный мальчик. Я искала карту таро, которую вручил мне Парень с Мечтательными Глазами, вспомнив, что тогда прикоснулась к чему-то, что вызвало во мне дрожь, но я была немного зациклена на поисках карты, так что просто проигнорировала сигнал тревоги о близости ОС. Не стала заморачиваться и выяснять, что же это было. Меня беспокоили проблемы посерьезнее.

А бывала ли я с тех пор здесь или просто заскакивала, чтобы схватить что-то или по-быстрому принять душ и поспешить прочь?

Я нахмурилась, рассуждая, что даже если и была, то могла и не почувствовать присутствия музыкальной шкатулки. Практически всегда на мне находится, по крайней мере, хотя бы один ОС, в том или ином месте на теле (браслет Крууса стал самым последним приобретением). Я и спала, и душ принимала вместе со своим копьем, и я практически всегда прикручивала свои чувства ши-видящей на минимум. Я ни за что не обратила бы свое внимание на что-то, находящееся со мной в комнате, разве что это что-то было объектом моих пристальных поисков.

Неужели я действительно стащила этот ОС в тот наполненный грезами и эмоциональным оцепенением день в Белом Дворце, несколько месяцев назад? Мне казалось, что я оставила ее там, на полке в хрустальном витринном шкафу, но я смутно помнила, что прикарманивала различные безделушки и предметы, без которых, мне казалось, я просто не смогу прожить.

Я уставилась на нее, стоящую на полке, напуганная тем, что она все это время находилась так близко ко мне, в то время как я всячески избегала думать о ней, чтобы Синсар Дабх не смогла уловить мои соображения по поводу того, чем она могла быть на самом деле.

На этот раз, когда я прикоснулась к ней, я ничего не почувствовала, но учитывая, что я сейчас была как бы под кайфом, ни один объект силы, находящийся здесь, не смог бы пробиться сквозь мое омертвевшее восприятие.

Я с осторожностью осмотрелась внутри себя в поисках моей злобной внутренней Книги.

Ничего.