Читаем Рожденные под светом Луны (СИ) полностью

- а теперь я сотру тебя. - прошептал я и произвел мистик атаку. из моей головы выпрыгнул разрядный импульс, скользнул по моим пальцам и ушел в провода компьютера. через секунду картинка мира наших предков пропала с компьютера. мне жаль доктор Чанг, но вам придется проделать весь ваш труд снова, ну конечно при условии если у вас нет запасного лаботоскопа и копии симуляции. я снова уставился на машину и начал менять все коды системы, но не в ручную, а на мистическом уровне. Импульсы из моих пальцев проникали в системную шину и ядра процессоров, заставляя их выполнять чужую волю. Наконец я наигрался и приказал системе изнасилованного компьютера уничтожить себя.

- да! - возопил я, когда экран погас, а машина сдохла. я все-таки добился чего хотел. Моя теория оказалось верной, и теперь я по праву могу называть себя самым крутым мистиком подлунного мира! а здесь мне больше делать нечего.

я выскочил в снесенную мною дверь и оказался в коридоре. на против находилась еще одна лаборатория, которую так же защищал электронный замок. я сконцентрировался на замке и дал толчок. экран замка тут же загорелся зеленым, и дверь открылась. теперь я мог все! в этом городе больше не было вещей недоступных мне: электронные замки, сейфы, защищенная информация, я мог проникнуть куда угодно. еще нужны было проверить не пострадали ли мои прежние способности мистика. я о ударил по взломанной двери волной средней мощности, и она с грохотом отлетела в угол. я был в порядке.

в комнате меня ожидала сеть из нескольких компьютеров, которая что то грузила в глобальную сеть Лунополиса. видимо это был чей то дата центр. я встал в центре комнаты и ударил по сети самой сильной волной, приказывая ей разъединиться и очистить все данные. компьютеры замигали красными лампочками и жалобно загудели, но даже всемогущие машины не могли воспрепятствовать воле мистика. пара компьютеров даже взорвалось, напряжение дошло до предела, но передача данных была все-таки остановлена. Что это были за данные и чья передача, меня не волновало. Скоро придут первые сотрудники, и мне пора было уходить.

я покинул раскуроченный третий этаж, спустился по лестнице и оказался в вестибюле. неладное я почувствовал сразу после того, как открыл дверь на улицу. все парни из клана Мо были мертвы. я рысью перепрыгнул крыльцо и упал в мох. в тот же миг все здание компьютерного центра взлетело на воздух от взрывной волны огромной мощности. сразу после этого, у меня над головой пронеслась какая то тень. я поднял глаза и заметил быстро удаляющийся бомбардировщик. один из его бортов увенчивала серебристая шестиконечная звезда. останавливать его не было никакого смысла, они уже сделали свое дело. видимо Стар Лайт тоже просчитал, что кто то из мистиков додумается воспользоваться симулятором виртуальной реальности. вот только это уже случилось, так что на сей раз вы опоздали, милостивый король. Я поднялся и пошел прочь. Больше в этом городе мне было делать нечего...


глава шестая: очередное разочарование.


субъективно прошла всего одна минута, но Боре казалось, что прошла уже целая вечность. Его атомы бесцельно болтались в этом розовом пространстве. Вокруг небыло ничего, лишь розовая пелена и все. Старлит никогда не путешествовала между мирами, а потому не богла поделиться с Борисом впечатлениями. Все ощущения процесса перемещения ему приходилось открывать с нуля. Наконец вдали замаячила какая то черная дыра. Неведомая сила потянула Борю прямо в нее. Видимо это была конечная цель его путешествия. Значит, у него все получилось. Боря с содроганием вспомнил мир, оставленный им позади, и свое последнее впечатление о том мире: его бывший учитель, весь обросший и превратившийся в жестокого психа и убийцу. лишь чудом ему удалось сбежать от него и от его прихвастнем. теперь это все позади, Боря больше никогда не вернется в тот ужасный мир, с его гнилыми людьми и антинародной политикой. впереди его ждало светлое и прекрасное будущее.

черная дыра приближалась, теперь она еще начинала расти. Боря глянул в ту бездну и испугался. Ему на встречу неслась беспросветная тьма. Розовое пространство распадалось. Наконец оно совсем сошло на нет и выбросило Борю в ночь. Он оказался возле шершавой кирпичной стены в каком то темном переулке, подвернутая нога предательски заболела. К счастью идти он мог. Что то здесь было нитак: Старлит говорила, что в ихнем мире всегда светит солнце, а ночей у них нет вовсе, здесь же стояла бездонная ночная мгла. А с неба на Борю смотрела огромная чуточку зеленоватая луна. Эта луна не была похожа на луну из его родного мира. Паника охватила сердце молодого человека.

- неужели я ошибся с рисунком. - Подумал Боря.

- и дверь привела меня совершенно в другой мир. -

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее
Генерал в своем лабиринте
Генерал в своем лабиринте

Симон Боливар. Освободитель, величайший из героев войны за независимость, человек-легенда. Властитель, добровольно отказавшийся от власти. Совсем недавно он командовал армиями и повелевал народами и вдруг – отставка… Последние месяцы жизни Боливара – период, о котором историкам почти ничего не известно.Однако под пером величайшего мастера магического реализма легенда превращается в истину, а истина – в миф.Факты – лишь обрамление для истинного сюжета книги.А вполне реальное «последнее путешествие» престарелого Боливара по реке становится странствием из мира живых в мир послесмертный, – странствием по дороге воспоминаний, где генералу предстоит в последний раз свести счеты со всеми, кого он любил или ненавидел в этой жизни…

Габриэль Гарсия Маркес

Проза / Магический реализм / Проза прочее
Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы
Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы

Людмила Петрушевская (р. 1938) – прозаик, поэт, драматург, эссеист, автор сказок. Ее печатали миллионными тиражами, переводили в разных странах, она награждена десятком премий, литературных, театральных и даже музыкальных (начиная с Государственной и «Триумфа» и заканчивая американской «World Fantasy Award», Всемирной премией фэнтези, кстати, единственной в России).Книга «Как много знают женщины» – особенная. Это первое – и юбилейное – Собрание сочинений писательницы в одном томе. Здесь и давние, ставшие уже классикой, вещи (ранние рассказы и роман «Время ночь»), и новая проза, пьесы и сказки. В книге читатель обнаружит и самые скандально известные тексты Петрушевской «Пуськи бятые» (которые изучают и в младших классах, и в университетах), а с ними соседствуют волшебные сказки и новеллы о любви. Бытовая драма перемежается здесь с леденящим душу хоррором, а мистика господствует над реальностью, проза иногда звучит как верлибр, и при этом читатель найдет по-настоящему смешные тексты. И это, конечно, не Полное собрание сочинений – но нельзя было выпустить однотомник в несколько тысяч страниц… В общем, читателя ждут неожиданности.Произведения Л. Петрушевской включены в список из 100 книг, рекомендованных для внешкольного чтения.В настоящем издании сохранена авторская пунктуация.

Людмила Стефановна Петрушевская

Драматургия / Проза / Проза прочее