Рожденные ползать

— Так ведь начкараула как проверяет? — подмигнул Помидоров. — Отсоединяет рожок и смотрит. Патроны видны, значит — полный. Правильно? А ты когда-нибудь, к примеру, видел, чтобы офицер оттуда их все доставал и по одному пересчитывал?

— Нет, такого никогда не бывает.

— Так, вот. А мы ломаем несколько палочек нужного размера, вставляем их в рожок и сверху прикрываем патронами. Результат — себе в карман,

— Ну, ты голова! — восхищенно протянул Полупушистый.

— А, то! Со мной не пропадешь. Давай, подходи сегодня ночью ко мне, во вторую зону. Сначала поохотимся с кайфом на дичь, потом жаркое поедим.

— Ты что, как это я к тебе приду? — снова засомневался Толян. — Как оставлю свой пост? А если проверка?

В это время у крыльца затормозил дежурный тягач и из кабины выбрался Гусько, как обычно дергая шеей и постоянно поправляя очки.

— Как товарищи, бойцы? Готовы?

— Так точно, товарищ лейтенант, — раздались нестройные голоса.

— Хорошо, стойте здесь. Я сейчас доложусь дежурному по полку и поедем.

Провожая взглядом несуразную фигуру офицера, Помидоров презрительно сплюнул ему в след и ехидно поинтересовался:

— Кто проверять приедет? Этот очкарик, что ли? Ночью? Да он уже сейчас зевает. Гарантирую, максимум, на что его хватит, это он может приехать на проверку постов до одиннадцати — двенадцати. Потом вся ночь в нашем распоряжении.

— Не, чего-то мне лень к тебе во вторую тащиться — далеко, — все еще пытался выкрутиться Полупушистый.

— Какое, далеко? Это если по рулежке топать. А если по прямой, через поле — тут и двух километров не будет. Впрочем, не хочешь, как хочешь. Чего я тебя уговариваю. Один справлюсь. Я свежатинки уже года полтора не ел. Мне этого зайца самому на один зуб. А ты можешь продолжать жрать тухлую перловку!

Помидоров сладко потянулся, как бы в предвкушении удовольствия и продолжил мечтать вслух:

— Вот я помню, какой-то фильм смотрел про рыцарей. Там быка повесили на вертеле, и крутят, чтобы получше прожарился. А он жирный такой, гад. С него так и капает, так и капает. И корочкой коричневой медленно покрывается. Запах — с ума сойти можно! Заяц, он тот же бык — только современного советского времени. Тоже разожгу костерчик, сооружу себе маленький вертелок — и вперед, к победе коммунизма! Так, как? Или все-таки дрейфишь?

Полупушистый представил картинку, так живописно нарисованную своим другом и сглотнул слюну. Он сделал над собой героическое усилие, чтобы отказаться, но урчащий, вечно голодный молодой желудок сам ответил за него:

— Что ты заладил. Сказал же — не боюсь! Я с самого начала согласился, только тащиться к тебе было лень.

— Все, заметано. После двенадцати ночи подваливай. Жду.

В это время на крыльцо вышел Гусько и солдаты тут же замолчали. Юра на секунду задержался на них взглядом и словно бы почувствовал что-то недоброе.

— Эй вы, друзья, опять какую-то гадость замышляете? — подозрительно спросил он.

— Что вы, товарищ лейтенант. Так просто, стоим, про гражданку вспоминаем, — Помидоров смотрел на Гусько ясным детским взором.

— Тогда, все в машину, — скомандовал офицер.

После ужина Юрино настроение немного поднялось. Дело сделано — часовые развезены по зонам. Все в полном порядке. Подъезжая к караульному помещению, Гусько невольно улыбнулся. Внутри его ожидал, жесткий дощатый, без матраса топчан. Но все равно, какая-никакая, а кровать. Если спать очень хочется, то выспаться можно. Юра хотел всегда.

Скрипнув тормозами, тягач остановился возле двери караулки.

— Товарищ лейтенант, — обратился к Гусько водитель. — Мне нужно в автопарк заправиться, да и сцепление хотел подтянуть. Во сколько ночью подъезжать? Когда поедем проверять посты?

На Юрином лице появилась недовольная гримаса.

— Проверять…, — он на секунду задумался. — А во сколько у вас завтрак? Давай-ка ты подъезжай за мной часиков в семь утра. Что там может случиться…

Офицер вылез из кабины, громко хлопнув дверью. Водитель покачал головой и понимающе хмыкнув, включил первую передачу.

Свет фар высветил деревья на опушке леса и погас. Грузовая машина с крытым кузовом остановилась, и оттуда начали выпрыгивать фигуры в пятнистых маскхалатах. Их лица были вымазаны чем-то темным, за спиной висели автоматы с укороченными стволами и вещмешки, набитые какими-то угловатыми предметами. Некоторые были с рациями — большими металлическими ящиками с длинными антеннами. Едва они закончили построение, как из кабины грузно вылез еще один, в таком же маскхалате, но с офицерской фуражкой на голове. Он взглянул на часы и вполголоса начал давать установку: