Рожденные Смершем

Эйзенхауэр наотрез отказался обсуждать предложенную Дёницем отсрочку и потребовал немедленной капитуляции, в противном случае пригрозил продолжением массированных авианалетов по немецким войскам. Йодль, выступавший в роли переговорщика, вынужден был принять его условия и после телефонных переговоров с Дёницем дал согласие на подписание Акта 7 мая. Со стороны командования силами союзников в Европе предполагалось, что Акт подпишут генерал Беддел Смит, а с советской — начальник военной миссии во Франции при штабах союзных войск генерал-майор Иван Суслопаров. О таком решении союзников Суслопаров незамедлительно сообщил в Москву, передал проект текст Акта и запросил инструкцию о порядке дальнейших действий.

К моменту подписания Акта о капитуляции ответ из Москвы так и не поступил. Действуя на свой страх и риск, Суслопаров поставил под ним свою подпись, но перед этим он настоял на том, чтобы в документ было включено одно важное примечание. В нем оговаривалась возможность переподписания Акта по требованию одного из государств-союзников. Церемония подписания состоялась в Реймсе, где находилась ставка Эйзенхауэра, 7 мая в 2 часа 40 минут по среднеевропейскому времени.

Сталин категорически не согласился с местом, где был подписан Акт, и с самой процедурой. Дальновидный политик, он не намеривался разменивать победу, завоеванную советским народом огромной ценой, на рядовое событие, а ее итог сводить к заурядному документу, скрепленному подписями второстепенных лиц. В своем обращении к Черчиллю и Трумэну он настаивал на том, что

«…договор, подписанный в Реймсе, нельзя отменить, но его нельзя и признать. Капитуляция должна быть учинена как важнейший исторический акт и принята не на территории победителей, а там, откуда пришла фашистская агрессия, в Берлине, и не в одностороннем порядке, а обязательно верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции».

Черчилль и Трумэн вынуждены были считаться с позицией Сталина и не только потому, что за ним стояла невиданная мощь Красной армии, способная сокрушить любого противника. В Европе и в их собственных странах у народов не возникало сомнений в том, кто именно внес основной вклад в разгром фашизма. Об этом говорили неопровержимые факты, а именно: советский, а не американский или британский солдат вошел в поверженный Берлин, вбил последний гвоздь в гроб нацизма и водрузил над Рейхстагом Знамя Великой Победы.

7 мая маршал Жуков получил из Москвы указание:

«Ставка Верховного Главнокомандования уполномочивает Вас ратифицировать протокол о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил».

Местом для переподписания Акта Георгий Константинович выбрал штаб 5-й ударной армии, он размещался в берлинском пригороде, в Карлсхорсте, в здании бывшего военно-инженерного училища. Для церемонии был подготовлен зал офицерской столовой, его обставили мебелью из Рейхсканцелярии.

В тот же день, 7 мая, вся территория училища была взята под круглосуточную охрану. Леонид Георгиевич и его группа несли службу на внешнем периметре. Принятые меры безопасности не являлись данью этикета и простой формальностью. Несмотря на то что немецкие войска капитулировали, время от времени то в одном, то в другом районе Берлина вспыхивали ожесточенные перестрелки. Эсэсовцы и фанатики не намеривались сдаваться и сражались до последнего патрона. Поэтому от Леонида Георгиевича и других сотрудников Смерша требовалось сделать все возможное и невозможное и не допустить провокации со стороны недобитков. Особое внимание было уделено обеспечению безопасности членов немецкой делегации, в ее состав входили: генерал-фельдмаршал начальник штаба верховного командования вермахта Вильгельм Кейтель, представитель люфтваффе генерал-полковник Штумпф и кригсмарин адмирал фон Фридебург. Без их подписей под Актом сама процедура и документ теряли как юридический, так и политико-военный смысл.

Поздним вечером 8 мая немецкая сторона, а также члены делегаций от СССР — маршал Георгий Жуков, от Великобритании — заместитель главнокомандующего союзными экспедиционными силами маршал Уильям Теддер, от США — генерал Карл Спаатс и от Франции — генерал Жан Делатр де Тассиньи благополучно добрались до Карлсхорста.

Ровно в полночь по московскому времени церемонию подписания открыл Жуков. Он объявил: