Рожденные Смершем

— С такими данными, как у Кравченко, в январе и феврале на лечении в госпитале никто не находился.

— Александр Тихонович, позвольте дополнить? — обратился Гинзбург к Никифорову.

— Да, Марк Яковлевич, слушаю тебя, — разрешил тот.

— В процессе анализа контактов Оселедца нами выявлена еще одна его связь, которая предположительно может иметь отношение к списку «Гальченко». Это лейтенант Клюев из железнодорожной комендатуры. 7 февраля на станции Сортировочная он встречался с Оселедцем. По приметам Клюев имеет сходство с агентом абвергруппы 102 Терентьевым.

— О, это уже серьезная зацепка! Что у вас еще есть на этого Оселедца? — проявлял все больший интерес Никифоров.

Гинзбург обратился к Буяновскому.

— Гриша, у тебя готова обобщенная справка на Оселедца?

— Да, вот, пожалуйста, — Буяновский передал ему документ, и он лег на стол перед Никифоровым.

Тот опытным взглядом прошелся по справке, выхватывая наиболее важные фрагменты.

«…со слов осведомительницы Клавдии, где квартирует Оселедец, в ряды Красной армии он был призван в августе 1941 года райвоенкоматом города Макеевки Сталинской области. <…> Макеевка под фрицами, не проверишь, — отметил про себя Никифоров. <…> После тяжелого ранения был комиссован. Подтверждающего ответа из госпиталя пока не получено. Запрос находится на исполнении. <…> Свое пребывание на Сортировочной объясняет осведомительнице Клавдии тем, что хочет быть ближе к дому, чтобы, когда освободят Макеевку, вернуться к семье. <…> Логично — рассудил Никифоров. — В настоящее время работает кочегаром в депо. <…> М-да, хорошее место для собора информации о наших перевозках», — заключил Никифоров и задался вопросом:

— Если Оселедец резидент, то должен быть и радист. Кто он и где?

— Пока нами не установлен, но то, что он есть, в этом нет сомнений. В последнюю неделю службой радиоперехвата зафиксирована работа неизвестного радиопередатчика, — доложил Гинзбург.

— Откуда ведутся передачи, из района Сортировочной? — уточнил Никифоров.

— Нет. С разбросом 10–15 километров от нее.

— Выходит, у радиста есть колеса?

— Скорее всего, да, — согласился Гинзбург.

— Разрешите высказать одно предположение, Александр Тихонович? — обратился Стороженко.

— Слушаю тебя, Саша.

— Я так полагаю, что радист находится на хуторе Глубокий.

— Да?! И какие для этого имеются основания?

— Если посмотреть точки, с которых работал радист, то они располагаются по кругу вокруг хутора.

— Интересно! Очень интересно.

— Это еще не все, Александр Тихонович.

— Что еще?

— На хуторе проживает некий Кравец. Он развозит молоко, в том числе привозит и на Сортировочную. Можно предположить…

— Надо опросить осведомителя Клавдию на предмет этого молочника! Гриша, займись этим немедленно! — ухватился за шпионскую ниточку Никифоров и, завершая совещание, распорядился:

— Марк Яковлевич, все материалы на Оселедца, Кравченко, Кравца и Клюева обобщить и подготовить докладную на имя Селивановского. Иванов и Стороженко, на вас подготовка групп захвата. Обращаю внимание на строжайшее соблюдение конспирации! До последнего момента никто из участников групп захвата не должен знать: кого и где будем брать! Задача ясна?

— Так точно! — дружно прозвучало в ответ.

Обстановка на фронте не оставляла контрразведчикам Особого отдела 51-й армии времени на раскачку. Каждое новое сообщение резидента Оселедца-Горобца в разведцентр абвера оборачивалось десятками, сотнями жизней бойцов и командиров Красной армии.

24 февраля в результате молниеносной операции, проведенной контрразведчиками, были арестованы четыре агента абвергруппы 102. С резидентом-инвалидом им пришлось изрядно попотеть. Мало того что он прокусил руку Баранову, так еще Стороженко пришлось гнаться за Оселедцем-Горобцом чуть ли не километр. В этой операции Баранов оказался единственным пострадавшим.

Спустя неделю не только он, но и большинство сотрудников аппарата Особого отдела могли погибнуть. Произошло это во время наступления советских войск на Таганрог, в станице Политотдельской, где временно расположился штаб 51-армии. Скопление техники и людей привлекло внимание воздушной разведки немцев, не прошло и нескольких часов, как штаб подвергся массированной бомбардировке.

Как позже воспоминал Леонид Георгиевич, его спасло от смерти чудо либо Провидение.