Рожденные смертью

Старик, или точнее, то что ранее было стариком с трудом поднялось, что было неудивительно. Правая нога была превращена в кашу, а из левой торчала бедренная кость. Правая рука безвольно болталась из стороны в сторону и была готова оторваться. Левая была изогнута под неестественным углом. Где-то половина ребер была сломано и пронзало кожу. Правая сторона лица была кровавым месивом с вытекающим глазом. Левый глаз уже наполнился кровью и пустил алые слезы. Запустился тоже процесс, что и со старухой. Кровь забилась не только из кошмарных ран, полностью несовместимых с жизнью, но и из остальных отверстий.

Один из полицейских не выдержал, и раздался выстрел. Пуля прилетела точно в грудь противоестественной твари. Призрачные усики с силой затрепыхались. Старик посмотрел на очередную рану в своем теле, и наслушавшиеся мышцы лица пытались изобразить улыбку.

— Блять в голову! В голову! — истерично прокричал второй полицейский.

Прогремел второй выстрел. Голова старика откинулась назад, и он рухнул.

Из окон, осторожно, как мыши, начали показываться люди. От всех, как от одного, разило страхом.

— Что это вокруг них вьётся? — Вымолвил доктор.

— Вы их тоже видеть? Эти силуэты, прозрачные стебли розы?

— Они мне больше напоминают червей! Черт встаёт!

Старуха тоже решила присоединиться к веселью и стала подниматься. Часть кожи лица, кишок и внутренних органов осталась на земле. Нос болтался на хряще. Нижняя челюсть смотрела влево. Правая грудь лопнула, пролив на поникшую траву жир нездорового серо-зелёного цвета.

Раздалась очередь из трёх выстрелов. Скальп старухи снесло начисто. Она рухнула, расплескав часть мозгов на стену дома.

Из соседних домов начали раздаваться крики. Из роддома показался охранник, какой-то непомерно жирный мужчина и Артём. У всех на лицах читалось непонимание и всеми силами подавляемый нечеловеческий страх.

Старик со старухой стали подниматься. Всё так же медленно и скованно, но намного увереннее. Призрачные стебли большой группой начали обвивать ноги и голову, как будто чувствовали, что они нужны именно там. В глазах пылали злорадство и торжество.

Стрелявший полицейский стал аккуратно подходить к этим исчадиям ада, перезаряжая пистолет. Прозвучали новые выстрелы. Он разрядил в головы этих тварей всю обойму. Теперь в их лицах не было ничего человеческого, даже мордой это было назвать сложно, но они всё ещё стояли и продолжали наступать. Призрачные лианы вытянулись в сторону нападавшего.

Раздался жалобный крик. Все одновременно обернулись. Неказистого подростка грызла уже изрядно подгнившая дворняжка. При жизни собака была довольно крупной, но очень худой, с клоками отсутствующей шерсти, смерть усугубила всё это дело в разы. Отовсюду сочилась уже успевшая свернуться кровь. Движения были резкими, но бестолковыми, как инструмент в неумелых руках.

Вокруг пса, как и вокруг стариков, колыхались прозрачные лианы-черви, они проходили сквозь тело подростка. Собака перегрызла ему горло и начала игриво махать хвостом. В затопленных кровью глазах читалась пугающая осознанность. Она перевела взгляд на второго полицейского. Тот в ужасе забрался в машину и дал по глазам.

— Ёпт, Вась! Вась, блять! — надрываясь, кричал первый. — Вернись, мудила! Не бросай меня!

Полицейская машина успела доехать только до перекрестка, где в нее на полном ходу врезалась карета детской скорой помощи. Полицейская машина была всмятку.

Нечто, бывшее стариком, рывками приблизилось к полицейскому достаточно, чтобы одно из щупалец смогло хлестнуть его по руке. В момент удара контуры щупальца проявились особенно четко. Оно прошло сквозь руку, не встретив никакого сопротивления, служитель закона взвыл от боли и выронил пистолет.

Собака перестала грызть свою жертву и начала двигаться в его сторону. Брошенное тело подростка бешено задёргалось, из него показались проклятые лианы.

Полицейский огляделся остекленевшими от страха глазами на происходящее и рванул в сторону роддома, стараясь не попасть в цепкие лапы лиан. Глеб с врачом подхватили его и затащили на территорию. Охранник как сумасшедший принялся запирать ворота с калиткой, единственной преградой от этого ожившего кошмара.

Мертвецы принялись осаждать забор, старики пытались погнуть прутья, а собака протиснуться через них. Для стариков всё закончилось плачевно, их пальцы не выдержали и оторвались. Пытаясь протиснуться сквозь железные прутья, череп дворняжки лопнул с отвратительным хрустом. Прозрачные отростки спокойно проходили и сквозь металл, но могли вытянуться лишь на небольшое расстояние от тела.

Подросток медленной, неуверенной походкой устремился к собратьям, его рот и губы шевелились, как при попытке произнести какие-то слова, но получались лишь жалкие стоны. На лице подростка выступила неумелая пародия на грусть.

Первым не выдержал Артем. — Что за хуйня здесь происходит? Это ебанные зомби! Мать их!

— Я думал, они дохнут от выстрела в голову! А этим хоть бы хны! — ответил полицейский. — Посмотрите на них! Что я сотворил с их лицами!