Рожденные среди звезд

Человечество давно пытается найти ответ на него. Может быть, «человек» — двуногое существо с легко различимыми физическими характеристиками? В таком случае мохнатые существа, тщетно пытавшиеся спастись от огня, под это определение не подходят. Или «человек» — это определенный уровень разума, независимо от оболочки, в которой этот разум помещается? Предполагается, что справедливо последнее утверждение. Но Раф знал, что несмотря на страх перед «предубеждением», большинство землян все же считает людьми существа, в целом похожие на них. Согласно этому «предубеждению» забинтованные чужаки — «люди», с ними можно вступать в союз, а мохнатые не «люди», потому что у них нет гладкой кожи, они не носят одежду и не используют механические средства передвижения.

Но в глубине души Раф чувствовал, что это абсолютно неверно, что земляне сделали неверный выбор. И что теперь «люди» оказались не вместе. Но он не собирался говорить все это Сорики.

— Человек — это разум. — Связист отвечал на вопрос, о котором сам Раф почти забыл, хотя сам его только что задал. Да, привычный ответ. Сорики не обвинишь в предубеждении.

Странно… Когда правил Мир, существовала полиция мысли и самым страшным грехом считалось быть либералом, экспериментировать, искать знания. Теперь колесо повернулось: подозрительно быть консерватором. Утверждать, что в старину что-то было лучше, означало быть обвиненным в предубеждении. Раф сухо усмехнулся. Конечно, он хотел достичь звезд, упрямо рвался в то самое место, где сейчас находится. Почему же его так мучают все эти мысли? Почему с каждым днем он чувствует все меньше общего с людьми, с которыми начинал полет? У него хватало ума держать эти чувства при себе, но с тою момента, как он поднял свой флиттер в утреннее небо над космическим кораблем, удерживать мысли в повиновении становилось все труднее.

— Заметили, — продолжал связист, перейдя к новой теме, — что эти раскрашенные парни не очень торопятся к своей сокровищнице? Как будто считают, что какой-нибудь ракетный гений подготовил для них сюрприз где-нибудь здесь…

Теперь, когда Сорики упомянул об этом, Раф вспомнил, что чужаки, направляясь в город, жались друг к другу, а несколько черно-белых солдат развернулись вокруг веером, словно разведчики на вражеской территории.

— Они пошли не дальше того здания к западу.

Этого Раф не заметил, но готов был согласиться с наблюдением Сорики. Тот очень наблюдателен и замечает все подробности. Ему самому нужно присматриваться получше. Не время думать о своем положении. Итак, если чужаки не пошли дальше того здания, значит они сами не хотят уходить в ночь. Потому что Раф уверен: изолированное строение, на которое указал Сорики, не сокровищница, которую они должны разграбить.

Ночь тянулась, и постепенно Раф уснул. Но два или три часа беспокойной, полной кошмаров бессознательности не то, что ему необходимо, и на рассвете ему казалось, что глаза его забиты горячим песком. В предрассветных сумерках стая летающих существ — может, птицы, а может, и нет — поднялась откуда-то в городе, трижды облетела здание и исчезла в полях.

Раф выбрался из мешка, быстро завершил скромные туалетные процедуры с помощью средств, взятых из сумки на поясе, и осмотрелся, не испытывая никакого душевного подъема от окружающей картины и от своего участия в ней. Шар, готовый к взлету, на некотором удалении; на полпути между ним и флиттером размещены два чужака-стражника. Возможно, ночью они менялись. Если же нет, значит они долго могут обходиться без сна. Когда Раф, чтобы размяться, обошел флиттер, стражники внимательно следили за ним, не выпуская оружия. И Раф подумал, что если переступит какую-то невидимую границу, то попадет в беду.

Когда он вернулся к флиттеру, Сорики проснулся и начал потягиваться.

— Еще один день, — протянул связист. — Я бы с удовольствием съел что-нибудь не из полевого рациона. — И поморщился при виде жестянок с концентратами, которые достал из помещения для продуктов.

— Хорошо бы улететь на запад, — заметил Раф.

— Если бы только была связь! — подчеркнуто продолжал связист. — Чем скорее я увижу нашу старушку на стабилизаторах, тем лучше буду себя чувствовать. Знаете… — он отвел взгляд от продуктов и посмотрел на город… — у меня от этого места мурашки по коже. Тот город тоже был достаточно плох. Но по крайней мере в нем были жители. А здесь вообще никого…, я никого не вижу.

— А как же чудеса, которые обещали нам показать? — возразил Раф.

Сорики улыбнулся.

— Л хорошо ли мы понимаем их жесты? Может, они пообещали нам чудеса. Л может, обещали отвести туда, где нам удобнее перерезать горло — удобнее для них! Говорю вам, если придется куда-нибудь идти с одним из этих раскрашенных парней, руки не оторву от станнера. И вам советую то же самое… Впрочем, я знаю, что вы и так следите за этими проклятыми гарпиями краем глаза. Ха, общество. О, да это капитан…

Люк шара раскрылся, по лестнице спустилась небольшая группа, среди чужаков выделялся фигурой и костюмом капитан Хобарт. Чужаки остались у шара, а землянин направился к флиттеру.