Рожденные светом (СИ)

Теперь он приближался к выходу, к свету и почему-то чувствовал странное волнение, словно что-то понял. Он смотрел теперь только вверх и уже видел там выход в виде четырехугольного проема, приблизительно метров пять в диаметре, через который проникали солнечные лучи. И вот он, наконец, вылетел на простор и взлетел еще выше, от радости придавив кнопку так, что засвистел вокруг стеклянного купола воздух, и он оказался высоко в небе, среди легких облаков. Солнечные лучи вначале ослепили его и «тарелка» сразу отреагировала на это, стеклянный купол плавно потемнел и Ник смог осмотреться.

Под ним были горы. Множество горных пиков торчали всюду, куда бы он ни посмотрел. Присвистнув от удивления, Ник полетал кругами, опустился ниже, и вдруг понял, что потерял то место, откуда он вылетел. Найти его сейчас, без точного ориентира, было бы проблематично. Никита летел теперь над горами и размышлял о том, где же он оказался. Делать было нечего, надо было лететь куда-нибудь до цивилизации, чтобы определиться с местонахождением, а уже потом думать, что делать дальше. Поэтому Ник поднялся повыше и направил свой летательный аппарат вперед с большой скоростью.

Он летел, вперед лавируя в облаках, под ним внизу мелькали горные пики, сверху ярко светило Солнце и душа ликовала. Хотелось петь, орать что-нибудь веселое, но постепенно это прошло. Никита летел и вспоминал слова Гелиоса: «Ты Воин Света! И вся твоя жизнь была только подготовкой, к тому, что ты начнешь делать сейчас. Забудь свою старую жизнь, ты пробудился, и ты пришел, вот что сейчас важно! Я не буду тратить время и объяснять тебе, то, что ты и так знаешь. В тебе есть память твоих предыдущих воплощений, ты вспоминаешь их во снах, но в тебе есть память еще глубже – память о тех временах, когда мы были вместе. Ты вспомнишь это сам. Сейчас, после того как я уйду… Дерзай сын Света и держись!»

Теперь он должен был вспомнить все…

Глава 6

… Вспышка – удар, сознание завибрировало натянутой струной, еще одна ослепительная вспышка, электрический разряд, судорога - и вот, наконец-то, ожидаемая и потому приятная, медленная боль во всем теле. «Вернулся!» – подумал Никита и с усилием приоткрыл глаза. Увидев над собой белый потолок со знакомой трещиной, удовлетворенно закрыл глаза, и попробовал пошевелиться. Тело слушалось, хотя ощущения были какие-то непривычные, словно он надел старый костюм, который провисел пару лет в шкафу. Тем не менее, по всему телу забегали болью мириады «мурашек», словно проинспектировали среду обитания, вроде все было в порядке. Никита аккуратно приподнялся на локте, открыл глаза и осмотрелся.

Он был в той же знакомой больничной палате, куда попал после аварии, обстановка не изменилась. Кровать Ивана Васильевича стояла по-прежнему рядом, но его самого в палате не было. Постель, как всегда, была неряшливо разобрана, поверх одеяла валялись какие-то газеты и журналы. На тумбочке лежало пачек десять сигарет без фильтра «Прима» - видимо сосед недавно запасся. В палате было светло, потому что были включены два светильника над кроватями, а шторы на окне, как ни странно, были задернуты, хотя был день – Ник был в этом уверен. Осмотрев палату, Ник занялся собой.

Он лежал под одеялом в той же больничной пижаме. Но в этот раз обнаружил на себе несколько датчиков на присосках, прикрепленных на руки, от них тянулись провода к каким-то приборам, стоящим рядом с его кроватью на специальной подставке. Приборы работали, чему свидетельствовали горящие у них цветные индикаторы. Рядом, в изголовье, стояли две капельницы, одна из них сейчас была подключена к нему и что-то усердно закачивала ему в вену. Когда Ник зашевелился, один из приборов вдруг замигал лампочками, начал бешено «жестикулировать» своими стрелками, и стал подавать сигнал, напоминающий боевую тревогу.

«Ша, техника!» - Никита вяло махнул на него рукой, и неожиданно для себя сделал энергетический выброс. Прибор жалобно пискнул, мигнул индикаторами напоследок как-то особенно гневно и затих. «Ну вот, сломал, наверное!» - сокрушенно подумал Ник и стал аккуратно отсоединять от себя провода, вытянул из вены иглу капельницы, потом начал массировать мышцы на ногах, которые были какими-то одеревеневшими и плохо слушались. Никита как можно медленнее встал с кровати, постоял, привыкая к вертикальному положению, и слушая себя. С того момента, как его сбила машина, он перестроился энергетически настолько кардинально, что его физическое тело оказалось еще не готово к повышенной энергетике.

«Да! Дела, все-таки я не готов к таким перетрубациям, правы были монахи, когда боялись за меня грешного, отпускать не хотели…» - думал Ник раскачиваясь и делая слабые полувращения своим телом. Постепенно возвращалась привычная легкость, а тупая боль во всех мышцах отступила как бы на второй план. «Это ж, сколько я тут отсутствовал, интересно знать, какое уже число? Где же этот Иван Васильевич?» – подумал он, разминая себя и делая легкие приседания и наклоны.