Рожденные в огне

– Что-о? – теперь собеседник был уже красным от гнева. Как-то непрофессионально… Впрочем, обкатавший навыки на студентах, Вассерман именно этого эффекта и добивался. Разозлить, вывести из себя, показать, что ты своего оппонента в грош не ставишь – а дальше можно управлять разговором, как угодно.

– А что, вас не учили, что пока есть задница, приключения не закончатся? Вы их нашли, с чем вас и поздравляю. Ну кто вас, спрашивается, заставлял лезть в игру взрослых дядек? Сейчас вы будете расхлебывать по полной.

– Не много ли вы себе позволяете?

– Вам говорили, что хорошо связанная лесбиянка вполне сойдет за натуралку? Так вы как раз в ее положении. Это мой корабль держит вас под прицелом, а не вы меня. И если мы не сможем договориться, я прикажу начать бомбардировку. В конце концов, если я не получу того, что мне надо, добровольно, то просто обберу труп. Добыча будет поменьше… А может, и нет. Как, проверять будем?

Главное в такой игре самому верить, что выполнишь обещанное. Иначе почувствуют фальшь – и все, пиши пропало. Вассерман честно старался, но не был уверен, что у него все получилось, как надо, а потому сразу задействовал аварийный вариант. Все переговоры ретранслировались на планету, так, чтобы ее жители тоже знали, что происходит. Если что, всегда можно попытаться всколыхнуть местных, которым вряд ли хочется умирать из-за чужих ошибок. А давление еще и со стороны обывателей, которые, как это не раз уже случалось в истории разных стран, могут не справившееся правительство и на фонарях развесить, окопавшиеся на планете богоизбранные правители вряд ли смогут выдержать.

– Прониклись? Вижу, прониклись. А теперь с вами будет заниматься специалист. Чтобы беседовать с такими, как я, вы еще не доросли.

Место Вассермана перед экраном заняла Камова. А что? В своей конторе она специализировалась именно как специалист по ведению задушевных бесед – так пускай и приступает. У нее, в отличие от привыкших воевать на расстоянии офицеров дредноута, опыт общения с врагом глаза в глаза больше, а сантиментов даже меньше, чем у самого Вассермана. А что возраст юный – так в нынешней позиции выиграть может и младенец. Впрочем, еще в системе Великой Нигерии, глядя на то, как она допрашивает пленных иерусалимцев, давя возражения с легкостью и неотвратимостью асфальтового катка, профессор понял, что у девчонки есть талант переговорщика. А раз так – пускай работает.

Система планеты Урал. Это же время

– Не возражаете, если я закурю?

– Мне без разницы, хоть застрелитесь.

Гуттенберг пожал плечами. За последнее время он уже привык к тому, что люди, ранее бледнеющие от одного лишь взгляда главного финансиста планеты, ныне смотрят на него холодно и свысока. Вот и эта молодая выскочка, вместо того, чтобы отнестись с должным уважением к его возрасту и капиталам, лишь уголком рта дернула да вытяжку включила. А главное, и не сделаешь ей ничего. Пока, во всяком случае.

Разговор длился уже больше часа, но все его доводы разбивались о непрошибаемую убежденность соплячки, как о стену. На любые, самые неопровержимые доводы и расчеты следовало лишь: адмирал так не считает. И все, хоть головой о стену бейся. Впрочем, если верить слухам, подтвержденным агентурными данными, адмирал к ней благоволит. И даже не скрывает, почему…

– И все же…

– Сергей Абрамович, хватит тратить свое и отнимать мое время, – невозмутимость девицы на сей раз дала трещину, и из-под нее выглянул раздраженный офицер. Из тех, кто при нужде выстрелит, не раздумывая. Таких идеалистов Гуттенберг всегда… нет, не боялся, но опасался уж точно. – Я не поддержу предлагаемую вами схему изменения финансирования перед Советом. А будете настаивать – заблокирую ваше решение.

Банкир скрипнул зубами. Проклятие! Эти дилетанты не понимают даже, от чего отказываются. И, главное, без поддержки военных провести его план через Верховный Совет – дохлый номер. А ни Устинов, ни Лурье, ни эта дурочка не соглашаются. И, черт побери, что маршал, что она имеют право блокировать решение еще на уровне банка. После того случая, когда сынок подложил ему, Гуттенбергу, свинью, Устинов имеет достаточную долю акций. Как и Александров, оставивший на время отсутствия право принятия решения своей шлюшке. И теперь ее слово весит едва ли не больше, чем мнение самого банкира!

– В таком случае, разрешите откланяться, – Гуттенберг, с трудом сдерживая раздражение, встал. – Приятно было пообщаться.

– Взаимно, – девушка встала, проводила гостя до дверей, а потом, когда они закрылись, с облегчением рухнула в кресло и выдохнула. Все! Как же он надоел! И ведь не объяснишь ему, что не все решается деньгами. Да, очень грамотно сделанные расчеты, образования Николаевой вполне хватало, чтобы это понять. И результат практически наверняка будет. Но вот работу верфей даже кратковременное изъятие финансов задержит, а значит, флот недополучит корабли и орудия. Достаточно один раз постоять под обстрелом, чтобы понять, насколько это чревато.