Рожденные в огне

Совместную атаку эсминцев и истребителей, к которым ушлые конфедераты ухитрились подвесить достаточно мощные противокорабельные ракеты, Касиваги просчитал с точностью до минуты и встретил во всеоружии. Часть ракет зенитки «сняли» еще на подлете, эсминцам тоже досталось изрядно, и они уползли за свои уже порядком избитые, но упорно не выходящие из боя линкоры. Истребители и вовсе предпочли отстреляться с дальней дистанции. Единственно, что удивило японского адмирала, это направление атаки. Нанеси противник залп всеми силами по его флагману – и «Нагато» не поздоровилось бы, защита и так еле держалась. Однако конфедераты равномерно распределили цели, и в результате на силовое поле каждого из линкоров пришлась сравнительно небольшая нагрузка. Разумеется, это было результатом неправильно выбранной тактики, но Касиваги лишь пожал плечами. Кто он такой, чтобы жаловаться на ошибки противника?

То, что это не ошибка, а наскоро придуманный и довольно перспективный, хотя и весьма авантюрный план, он понял, лишь когда заорал на весь эфир командир идущего замыкающим линкора «Сикисима». Вот только предпринимать что-либо оказалось уже поздно. «Сикисима» и однотипный с ним линкор «Хацусэ» были атакованы с кормовой полусферы, там, где работали двигатели и, соответственно, не действовало силовое поле. Десятки истребителей и штурмовиков, появившихся непонятно откуда, нанесли удар четко, словно на учениях. Взрывы ракет с эсминцев и истребителей первой волны, распределенные между всеми линкорами, служили лишь отвлекающим маневром и ослепили приборы на линкорах. Всего на несколько минут, но машинам, поднявшимся с засекреченной базы, так и не найденной разведчиками Ассоциации, хватило. Правда, уничтожить линкоры они не сумели, ну да задача их состояла в другом. И теперь два поврежденных корабля гирями повисли на ногах эскадры Касиваги.

У каждой ошибки есть имя и фамилия. В данный момент они в точности совпадали с теми, которые носил командующий эскадрой. В поединке двух универсальных солдат, не имеющих представления друг о друге, воинское счастье оказалось на стороне той, что была моложе и более настроена рисковать. Ну а Касиваги оказался перед выбором – бросив «Сикисиму» и «Хацусэ» на съедение, попытаться уйти и атаковать Урал тремя кораблями (а два линкора конфедератов, упорно продолжающих бой, никто не отменял, и перевес в огневой мощи у Касиваги в этом случае падал до несерьезного минимума) либо, сбросив ускорение, идти всей эскадрой. В первом случае он рисковал не прорваться либо получить такие повреждения, что об атаке крупной планеты не стоило и мечтать. Во втором гарантированно отбивал атаку уральских линкоров здесь и сейчас, но если появится эскадра, преследующая его от Эль Рияда, оторваться от нее восточники уже не успеют. Ситуация – врагу не пожелаешь.

С принятием решения Касиваги промедлил буквально несколько минут. Несколько минут с минимальным ускорением – как раз то, что требовалось Ирине, всеми силами тянущей время. А потом ракетоносцы, медлительные, тяжелые, неповоротливые, но обладающие колоссальной мощью залпа, развернулись-таки в боевой порядок, и с этого момента судьба сражения была решена.

Совокупный залп сорока ударных кораблей попросту смел линкоры восточников. Касиваги мог не стыдиться своих предков – он ушел в бою, как и подобает самураю. Вот только это было единственным светлым моментом во всей истории. Его эскадра, последняя организованная сила Ассоциации Восточных Народов в секторе, перестала существовать. Сама того не зная, капитан-лейтенант Николаева сумела малой кровью одержать победу на этом этапе войны.

Однако самый главный свой триумф она получила не когда ее избитые корабли вернулись на орбиту Нового Амстердама, и даже не спустя две недели, на Урале. Это произошло через семь часов, когда в систему буквально ворвались линкоры адмирала Александрова, и прямо в рубке своего флагмана он, наплевав на условности и никого не стесняясь, подхватил Ирину на руки и, подбросив, едва не впечатал в потолок. Конечно, чуть позже, оставшись наедине, он сурово выговорил Ирине за нарушение приказа, но… почему-то недовольства в его голосе не чувствовалось совершенно.

Единственной ложкой дегтя в бочке меда оказался тот факт, что группе Николаевой пришлось вернуться к Уралу. Не всей – авианосец адмирал забрал с собой, но линкоры и эсминцы получили слишком серьезные повреждения, и гнать их в бой означало потерять безо всякой пользы. Впрочем, как показали дальнейшие события, это было правильное решение.

Система планеты Урал. Через три недели

Контр-адмирал Лурье пребывал в отвратительном настроении. Ничего удивительного в том не было. Француз был достаточно умен, честолюбив и вдобавок не чужд некоторой самовлюбленности. Ну, бывает, нравится человеку, когда им восхищаются, а тут…