Рожденные в раю

– В таком случае совершенно не важно, чего я хочу. С моей стороны было бы очень грубо причинить тебе какие-либо неудобства, как это сделал Нгози. Я прошу за него прощения.

– Пустяки, – говорит она. – До тех пор пока мы не сможем сделать возможным воспроизводство себе подобных путем сексуального влечения, все это лишено смысла. Так что я немного потеряю от того, что еще не готова. Но все равно мне интересно.

– Правда?

Она смотрит мне в глаза, придвигается ближе, она ждет. Я целую ее. Сладкий, медленный поцелуй не сводит меня с ума, но все же этого достаточно, чтобы почувствовать страстное желание, несмотря на абсурдную мысль, что тем самым я изменяю Пандоре. Кровь пульсирует по телу, я решаюсь обнять ее. Она откидывает голову, смотрит мне в глаза.

– Я не понимаю, – говорит она. – Прости.

Понятно, я свалял дурака: поверил, что и она получает от этого удовольствие.

– Не за что извиняться, – успокаиваю я ее. Она целует меня, на этот раз в щеку.

– Надеюсь, я не смутила тебя, – говорит она.

– «Смутила» – неподходящее слово, – заверяю я ее. – Это мой первый настоящий поцелуй, и я ни о чем не жалею. Возможно, когда придет время, мы сделаем это еще раз.

Она оставляет меня наедине с моими несбывшимися фантазиями. Нгози и Далила приходят навестить меня и приносят книги от Томи: биографию Людвига и еще один экземпляр знаменитой поэмы Т. С. Элиота. В последующие несколько недель я буду читать эти книги, и их содержание перемешается в моем сознании с воспоминанием о том поцелуе.

Время от времени я буду думать о Людвиге, о сумасшедшем Людвиге, об осужденном, утопленном, но не забытом Людвиге, который когда-то ходил по этим залам. Я буду думать о нем, и строчка из поэмы Элиота будет крутиться в голове, словно шепот: «Бойся смерти от воды».

Часть 2 ПЛОТЬ

ХЭЛЛОУИН

И где, черт возьми, я был?

Ах да, на охоте. Около озера с несгоревшими деревьями сокращал популяцию кроликов – я ем их на завтрак. Внезапно я почувствовал тревогу. За мной наблюдают? Там кто-то есть?

Я оглянулся, никого не увидел, однако легче мне не стало. Посмотрев на часы, я увидел, что пришло сообщение. Снова Пандора. Я решил не читать его, чтобы не пришлось отвечать. Лучше не участвовать в обреченном на провал деле. Она милая девушка, но ее питают ложные надежды. Я и так уже многое ей дал. Конечно, всегда есть вероятность, что пропускаешь нечто, о чем потом пожалеешь. Эта мысль приходит мне всякий раз, когда мы с ней разговариваем. Я заблудился в прошлом, не стоило так за него цепляться. Она не может забыть меня, что тоже плохо.

Оторвав наконец взгляд от часов, я услышал гортанный рык. Может, рысь? Я уже видел здесь одну.

Нет, не рысь. Больше. Крупнее. Зверь более опасный, один из тех, схватка с которым тешит мое самолюбие. В таких случаях начинаешь сомневаться в собственных чувствах, кажется, что тебе все привиделось. Нет, не привиделось. Плотно прижимаясь к земле, почти слившись с высокой порослью, ко мне подползал тигр, он был голоден, глаза его завораживали, затягивали.

Кровь застучала в висках, острое, но приятное чувство переполнило меня – жизнь или смерть?

«Давай схватимся, котеночек», – подумал я.

В этом непредсказуемом поединке победит либо он, либо я. Лучше – он.

Я вскинул ружье, прицелился, затаил дыхание.

Как он сюда попал? Наверное, сбежал из зоопарка.

Двадцать лет назад, когда от Черной напасти умирали и владельцы зоопарков, далеко не каждый из них решился усыпить своих животных. Некоторых они выпустили на свободу. Я уже видел южноафриканских газелей, прекрасно прижившихся здесь, но не бенгальских тигров. Тигры в Мичигане? Кто бы мог подумать.

Он угрюмо смотрел на меня, готовясь к прыжку, потом медленно пополз влево. Я держал его на прицеле, солнечный блик играл на стволе.

– Убит тигром-людоедом, – произнес я, по-прежнему глядя на тигра, – скверная эпитафия. Ты этого хочешь?

Еще несколько лет назад, возможно, я опустил бы ружье и позволил ему напасть на меня, но теперь я гораздо меньше жажду смерти, кроме того, теперь на мне лежит некоторая ответственность.

У меня не было желания убивать его, и я опустил ружье чуть ниже, чтобы выстрелить ему в лапы. Это напомнило мне старую шутку о трехногой собаке. Собака на Диком Западе забредает в салун, подходит к стойке и говорит нараспев: «Я ищу того парня, который отстрелил мне лапу».

ПЕННИ

Файл 306: Принцесса и вымогатели – открыть.

Они все-таки прижали меня, две вымогательницы. Я недооценила их жадность. Дурацкая ошибка в расчетах, теперь придется за это дорого заплатить.

Появилась Пандора с кузенами, и мы повели их на экскурсию – все как в прошлом году, только времени ушло в два раза больше из-за сломанной ноги Слаун и этого инвалида Хаджи, уж не знаю, что там у него. Когда мы показываем им коллекцию фарфора, Хаджи просит его отпустить, Слаун тоже, так что экскурсионная группа уменьшается. Томи повела Хаджи в одну сторону, Бриджит и Слаун ушли в другую. Я тоже ускользаю – зов природы, – в этот момент сталкиваюсь с ними.