Рожденные в раю

Я вызываю Маласи и сообщаю ему новость. Он обещает помочь, посмотреть изображения со спутников, попробует засечь GPS, если он установлен на машине, а если нет, он прочешет всю местность западнее Старнберга и попытается отыскать беглецов.

Шампань глубоко вздыхает.

– Нам больше нечего здесь делать, поехали домой, будем ждать.

– Ты уже успокоилась?

– Я не горю желанием найти их прямо сейчас, – признается она, отбрасывая с глаз прядь волос. – Сейчас они хотят поиграть во взрослую жизнь, но, в конце концов, заскучают по удобствам и вернутся сами. И сделают это на наших, а не на своих условиях.

– И что тогда?

– Посмотрим. Они должны быть наказаны за то, что сделали. На парнишку Хэла мне наплевать, но Пенни нужна помощь, лекарства, терапия. Я знаю, Бриджит и Слаун обижали ее, но ее реакция была чересчур яростной. Я их мать, я знала, что они могут бунтовать время от времени. Но я никак не думала, что они могут вышибить друг другу мозги.

– Хорошо, что Бриджит несильно пострадала, – говорю я. – Судя по видеозаписи, Пенни била ее со всей силы.

– Ей нужна помощь, – снова повторила Шампань.

Нас вызывают. Это не Маласи. Это Вашти. Она тараторит так быстро, что я думаю, она снова вышла из себя, и собираюсь сказать: «Питбуль». Но надо признать, что на этот раз у нее припадок безмерного счастья и радости, мысли ее несутся быстрее, чем язык может произнести слова.

– Вы должны вернуться в Перу, и без возражений, бросайте все, и плевать на последствия, вы нужны мне в Перу, нужны еще вчера!

– Успокойся, – отвечаем мы. – Что произошло?

Она пытается отдышаться и говорит, что совершила прорыв. Она закончила вскрытие тела Мутазза. По результатам анализов, которые она делала по Концу Света, и по обследованию карликовых обезьян, она, по всей видимости, нашла то, что мы давно ищем.

Черная напасть заставляет иммунную систему реагировать на то, что нельзя назвать инфекцией в чистом виде. У карликовых обезьянок есть энзим, который творит чудеса. Он активируется через систему пищеварения. Обезьянки едят фрукты и насекомых, но главное – они постоянно жуют древесную смолу. Одно из деревьев, смолу которого они жуют, содержит этот энзим. Это один из видов джатоба, и растет оно только в перуанских джунглях. Я привезла ей образцы смолы, но слишком мало.

– Я уже знаю, как мы используем этот энзим против Черной напасти, – продолжает Вашти, – а может, и против Конца Света. Но мне нужно много этой смолы.

И это еще не все. В течение многих лет Вашти пыталась отыскать путь с помощью генной терапии. Мы уже обнаружили последовательность нуклеотидов, сопровождающую Черную напасть. Болезнь можно остановить, вырезав ее из нашей ДНК, словно ножницами. Беда в том, что эти «ножницы» оттяпывают жизненно важные части генома, когда ученые пытаются использовать эту последовательность, а это приводит к разрушительным последствиям. Именно поэтому «Гедехтнис» добавил нам лишние органы и дополнительный генетический код. Одним словом, до сих пор разрезать нашу ДНК с помощью радикальной генной терапии казалось слишком рискованным, но, как думает Вашти, теперь она сможет это сделать. Она даже думает, что сможет вырезать болезнь у детей Исаака. Проблема в том, что на исследования могут уйти месяцы, а времени у нас нет, поэтому страшно нужна смола.

– Вылетаю немедленно, – отвечаю я.

Решение сразу двух проблем. Потрясающие новости, чуть подпорченные стычкой Шампань и Вашти из-за того, что Шампань хочет немедленно вернуться в Нимфенбург.

– Нет, пока Пандора в Перу, я хочу, чтобы ты продолжила поиски наших маленьких беглецов, – не соглашается Вашти.

– Но я принесу больше пользы дома, – возражает Шампань. – И честно говоря, у меня нет желания гоняться за нашими Ромео и Джульеттой.

– Будем надеяться, что это не Сид и Нэнси, – бормочу я, и у меня перед глазами встает вечеринка, устроенная Хэлом много лет назад.

– Ромео и Джульетта закончили не лучше, – резонно замечает Вашти. – И не следует считать их невинными детьми, тебе стоит взглянуть на последние записи Пенни.

Шампань лишь пожимает плечами и повторяет то же, что уже говорила мне: дети поиграют в семейную жизнь некоторое время.

– А если я их и найду, что мне делать? Я не могу силком тащить их обратно.

– Но ты же взрослая женщина, – отвечает Вашти, – попробуй убедить их.

– Убедить подростков?

– Ладно, у меня нет времени на это. Делай что хочешь, – бросает Вашти и отключается.

– Она всегда должна сказать последнее слово, – жалуется Шампань, с трудом поспевая за мной к коптеру.

– Вперед, отправим тебя домой, а меня в джунгли.

ХЭЛЛОУИН

– Вот ведь не везет, ты только что разминулся с Пандорой, – сообщила мне притворно безразличная Шампань, когда я вышел из самолета.

Как и она, я не здороваюсь и, приняв холодный вид, выслушиваю ее сообщение о том, где находится Пандора, и об открытии, которое сделала Вашти.

– Правда, тебе все равно, чем мы здесь занимаемся, верно?

– Верно. Где мой сын?

– Откуда мне знать? Ты вырастил психопата.

– Может, отведешь меня к кому-нибудь более компетентному?