Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие (СИ)

— Мы пока размышляем над представленными кандидатурами. Но этот вопрос будет решаться на Политбюро. Вы же понимаете, что назначенец должен быть именно политический? По Москве и так уже всякие нехорошие слухи гуляют. Некоторые на новый тридцать седьмой год намекают. Шутка ли, глава комитета застрелился, а несколько весьма высокопоставленных комитетчиков исчезли из поля зрения.

— Только не затягивайте, товарищи. КГБ ведь еще реформировать надо. Потомки не все олухами были. Разделить внешнюю разведку и контрразведку нам также необходимо. Пусть вашими антисоветчиками другие ведомства занимаются. Нам же столько квалифицированных людей на всяческую ерунду отвлекать не дело. Потом под самым носом предателей и шпионов находим. Запустил Андропов контрразведку, столько бездарно на всяческих пижонов и пидаров ценных ресурсов потратил. Ну а в итоге вышел полный пшик! И в это время по окраинам страны буйной махрой национализм расцветает.

— Товарищ генерал я бы попросил…

— Михаил Сергеевич, вы же читали мои докладные. Гордиевский, Митрохин, Полещук, Резун. Вам этот секретный список продолжить? Это, по-вашему, отличный итог работы контрразведки? Всего ведомства? За такие провалы по головке не гладят, и все виновные будут обязательно наказаны.

— Это вы к чему, Пётр Иванович! — вскинул голову Мазуров.

— Больно уж много стало поступать ко мне писем, а некоторые добиваются личной встречи со мной. Из ЦК КПСС также не раз звонили.

— Хорошо, будем решать этот вопрос. И, Пётр Иванович, в следующий раз принесите нам список этих «обращенцев», больно уж это все подозрительно.

Соломенцев подождал, когда глава ГРУ и временно КГБ выйдет из кабинета и повернулся к гостю из Белоруссии, сразу начав с самого важного:

— Есть мнение, что вам придется в ближайшее время перебраться в Москву.

— Петро, — сидевший за столом Мазуров сосредоточенно смотрел на старого товарища — Ситуация в стране, как видишь, серьезная, поэтому извини, но сейчас решать не тебе. Да и Леонид Ильич лично просил передать свою просьбу согласиться на новое назначение.

— Я понимаю, — Петр Миронович Машеров размеренно помешивал ложкой сахар в стакане. Им только что принесли чай с тульскими пряниками. — Сколько у меня времени, чтобы сдать дела?

— Думаю, что полгода точно есть. Преемника мы с тобой вместе подберем, достойного и грамотного. Жди меня в Минске сразу после праздников. Тогда конкретно и поговорим.

— Что буду в Москве делать?

— Мы введем на Политбюро тебя в состав, там и определим направление работы. Ты же у нас больше по хозяйству? Вон как республику поднимаешь, любо-дорого посмотреть!

— Ты, пойми, Петр Миронович, — вмешался в разговор хозяин кабинета. — Работа с аппаратом ЦК и правительства имеет свои нюансы и возможности. Можно быть крепким и достойным руководителем, но потерпеть поражение в аппаратных играх. Представь масштаб предстоящих реформ и поистине гигантские размеры Союза.

— Вот именно! По щелчку пальцев или подписанному указу просто так ничего не изменишь. Семь потов сойдет, пока мы всю эту махину с места сдвинем. Так что сначала надо обрасти помощниками и собственным аппаратом. Мы тебе в этом обязательно поможем. Сам только что услышал, как они задергались. Эту кодлу так сразу не вывести, будем постепенно заменять.

Машеров поднял глаза:

— Кадры решают все?

— Правильно мыслишь! — бывший первый секретарь ЦК КП Белоруссии, а теперь второй человек в правительстве страны несколько повеселел и чуть ослабил узел галстука. — На предстоящем съезде будет выбран переходный кандидат, скорей всего из проверенной гвардии. Чтобы зря не злить старых зубров. Нам необходимо время, чтобы всюду провести своих людей, настроить аппарат и решать дальше вопросы более коллегиально. Насмотрелись на волюнтариста с его идиотскими постановлениями и их последствиями, но поменять систему полностью так и не сподобились.

— Прям не узнаю тебя, Кирилл Трофимович, — Машеров усмехнулся. Улыбка была у него легкая, хорошая, привык человек часто улыбаться.

— Многое за последнее время пришлось передумать. Ведь в правительстве именно меня поставили вести этих… «временных переселенцев». Я одним из первых и узнал о нашем возможном будущем.

— Возможном?

— Некоторые умные головы в Академии считают, что наши временные потоки уже разделились. Так что мы сможем смело строить свое собственное будущее. Минус только в том, что в этом случае воспоминания попаданцев начинают постепенно терять значение. Мы же будем действовать по-другому, и история начнет меняться. Чем дальше, тем больше будет это различие.

— Понимаю, — задумчиво протянул Машеров. — Правда, у меня в республике их мало. Это везде так?

Соломенцев переглянулся с Мазуровым и нехотя ответил: